Она старалась не встречаться с Антосем, даже избегала таких встреч, потому что в его присутствии чувствовала себя неловко. А вот о русоволосом Андрюше, его сынке, она думала почти всегда.
Однажды в воскресенье, когда к ней пришла соседская детвора, среди Феликсовых мальчиков она увидела и Андрюшу. Сердце ее забилось. Она растерялась от такой счастливой неожиданности. «Сын Антося у меня!» — обрадовалась Анеля.
Андрюша был непоседливый мальчик. Заинтересовать его надолго какой-нибудь игрой было невозможно. Он обшарил все уголки небольшого двора, наконец совсем куда-то исчез. Анеля, занявшись другими детьми, сначала не заметила этого. Вдруг со стороны хлева послышался его голос:
— Я сам слезу…
Его нашли на крыше!
Анеля ужаснулась. А если бы он упал оттуда! Что бы сказал Антось?! Она взяла шалуна на руки и сняла с крыши. Он выскользнул из ее рук и уже искал новое, интересное, еще не известное для него место.
Анеля повела детей в лес. Там уже розовела земляника. Андрюша сразу притих и успокоился. Он с любопытством оглядывался по сторонам, прислушивался к лесному шуму и вдруг спросил:
— А мы в лагере, тетя? Да?
Анеля сначала не поняла его, а потом ей захотелось схватить этого маленького человечка, проведшего первые годы своей жизни не в родной хате около материнской груди, а в лесном партизанском лагере, и прижать его к груди.
— Партизан ты мой милый… — шепнула она.
Когда Анеля села под кустом на мягкую траву, Андрюша подошел к ней, доверчиво положил голову на ее колени и через минуту уже спал сладким детским сном. Она осторожно взяла его на руки и прижала к себе. Он даже не шевельнулся. Анеля была счастлива. Ей казалось, что это ее собственный сын, часть ее существа, и она готова была сидеть так бесконечно.
Вернувшись из лесу, Анеля увидела в своем дворе Антося. Он по-хозяйски внимательно осматривал ее хату, забор, ворота. Андрюша сразу бросился к отцу.
— Добрый день, Анеля.
— Здравствуй, Антось…
— Не только мой сын, но и я к тебе в гости пришел, Анеля. Чем будешь угощать? Может, тем, чем подпирают ворота? — пошутил Антось.
— Что ты, Антось! Ах, какой у тебя сын…
— А ты все по-старому живешь, Анеля?
— А как же иначе… Но чего мы стоим, пойдем в хату. Разве гостя на дворе угощают?
— Мы и здесь побеседуем. Ты только не думай, что я о твоей жизни потому спрашиваю, что мне больше не о чем говорить. Я действительно хочу поговорить с тобой о жизни.
Она недоуменно взглянула на него.
— Ты слышала о колхозах?
— Слышала, конечно… Но говорят о них…
— Кто говорит? А я слышал о колхозах от тех людей, которые сами в них жили. Они, брат, совсем не то говорят.
— Ничего я не знаю, Антось…
— Вот я тебе и рассказываю. Ты мне не веришь? А я, кажется, тебе всегда верил. Я пришел поговорить с тобой как с соседкой. Будем организовывать колхоз. Не только мы с тобой, Анеля, многие об этом думают. Неужели ты останешься в стороне? Я верю тому, что не останешься! Мы собираемся озимые сеять вместе, не по одному, а колхозом. Строиться начнем. Я твои постройки осмотрел: одно гнилье. Хату скоро подпирать будешь, не то повалится.
— Не осилю я новую хату…
— Одна не осилишь, а колхоз осилит.
— Как люди, так и я, Антось…
— Я так и думал, что ты от людей не отстанешь.
Когда Антось собрался уходить, Анеля взглянула на Андрюшу, стоящего возле отца, как маленький боровичок у большого, сильного дуба, и нерешительно сказала:
— Антось… Пусть твой Андрюша чаще ко мне приходит… Тут недалеко.
— Я думаю, что он тебе надоедает. Будешь ходить играть к тете Анеле? — спросил Антось у сына.
Андрюша взглянул на Анелю голубыми, как у отца, глазами и ответил:
— Буду.
О разговоре с Антосем по поводу колхоза Анеля быстро забыла. Ее занимали совсем другие мысли. Она интересовалась только Андрюшей, без которого жизнь казалась пустой и ненужной. Она чувствовала необходимость видеть его каждый день хотя бы издалека…
С Антосем она виделась редко и не искала встреч с ним. Ей казалось, что Антось смотрит на нее не так, как на других женщин. Она думала, что он хорошо знает ее прошлое и считает его позорным. Если во время разговора он улыбался, она считала, что он смеется над ней; если бывал задумчивым и серьезным, она думала, что он относится к ней с презрением. Ее прошлое, как призрак, оживало в памяти и не давало покоя… Как хотела она забыть обо всем навсегда, так, чтоб никогда не вспоминать, не видеть во сне… А Антось всегда являлся перед нею как напоминание об утраченной молодости, которая никогда не вернется…