На весь полк дали четыре ПТРД. За патроны Костя расписывался отдельно, их чуть ли не поштучно выдавали. Зато Васильича прикомандировали волевым устным указанием, не особо задумываясь и вникая в кандидатуру.
- Мудрят, - сразу сказал второй номер, оглядывая секретное оружие. - Жопой, не головой мудрят. Тут еще начать и кончить.
- Патрон хорош, - поспешил развеять сомнения старика Костя, уже предчувствуя, что с напарником будет непросто.
- За патрон не скажу, а вот как инструментальщик... - Васильич обидно заржал. - Это кто делал-то? Шорно-бочарный цех?
Попытки пресечь неуместную критику вооружения были безуспешны - ружье действительно оказалось не то чтобы абсолютно совершенным. Особенные хлопоты доставлял заедающий затвор. Видимо, на заводе знали, что не совсем до ума довели новую продукцию - к ружью прилагался специальный деревянный инструмент, напоминающий помесь скалки и столярного молотка. В случае саботажа затвора следовало уговорить его силовым методом.
- А еще мы стратостаты запускаем, - ухмылялся Васильич.
Никаких стратостатов лично Васильич не запускал - до войны работал он на столичном заводе имени Оржоникидзе и делал станки. Руки, конечно, трудовые, этого не отнять. И в ополчение добровольцем ушел.
...Работа лопаткой согрела, но сейчас холод вновь лез под шинель, да еще прихватывало сверху между лопаток. Костя невольно ежился.
- Предчувствие или "за так" колотит? - покосился, докуривая, Васильич.
- Я тебе сколько раз говорил - нет никаких предчувствий.
- Дожили, ни предчувствий, ни патронов, ни завтрака. Один бодрый боевой дух и остался. В животе звучные марши играет.
- Не начинай, - попросил первый номер. - Я и сам жрать хочу.
- Вот! Так и скажи. Ругнемся, да перейдем к чему дельному. Я вот все думаю - немец левым и правым флангом попрет? - Васильич вновь развязал кисет.
- Может и вообще сегодня не пойдет, - пробормотал Костя.
- Пойдет. Ты и сам знаешь. Может и без несовременных предчувствий, а сугубо прогрессивным умом. Попрет германец. Хорошо хоть затвор сделали.
Про затвор и собственные нервы Косте вспоминать не хотелось. Вспылил как мальчишка.
...Васильич исчез, как только расположились в деревушке. Заодно с секретным ружьем исчез. Костя рысил вокруг забора колхозного мехдвора, где расположился усталый второй взвод, - второго номера нигде не было. Отыскался в промерзшей мастерской: уже развел в старом ведре костерок, пристроил эту печурку на верстаке и вжикает напильником как ни в чем не бывало.
- Да ты что творишь?! - ахнул Костя. - Это же новое оружие! Запорешь! Да тебя за такое...!
"Раздетое" ружье стояло у стены, остов затвора зажат в губках тисков.
- Остынь, - посоветовал Васильич и принялся греть ладони над огнем. - Молод ты с ходу на людей напрыгивать. Башкой подумай: я вредитель, что ли? Я с металлом работал, когда тебя еще и на свете не было.
- Собери ружье сейчас же!
- Не скачи, говорю. Был бы инструмент нормальный, уже бы собрал, - второй номер потер руки и взялся за огрызок напильника.
Комсомольцу Ольшову пришлось топтаться рядом и говорить нехорошие слова.
Зря ругался. Вчера, выцеливая смутную фашистскую броню, Костя о капризах затвора и позабыл - и досылало патрон, и выбрасывало гильзу как по маслу.
- Ладно, довел ты оружие до ума, признаю, - пробурчал первый номер. - Но что ж тайком? Это не по-товарищески. Что я подумать должен был?
- Чего там думать? Стрелять меня нужно было на месте, - хмыкнул Васильич. - Сразу видно - враг народа. Ты, Костик, как увидишь кого с напильником, так и не думай - очевидный враг!
- Ты ерунды-то не говори!
Помолчали, разглядывая мрачный осинник, потом Костя примирительно сказал:
- Дали нам первые ружья. Можно сказать, экспериментальные. Да, сыроватые.
- Такая сырость, что хоть грибы в ней расти. Умом нужно думать, а не спешкой. И патроны... они же и на ощупь разнятся.
- Сам видишь, какая ситуация. В тылу что могут, то и делают.
О ситуации и первый, и второй номер знали. Ополченческая дивизия еще в июле была сформирована, один полк сгинул под Спас-Демьянском, выходила из окружения, пополнили, слили, дали армейский номер, бросали туда и сюда. Сейчас дыру у Серпухова дивизия заслоняла. Подкрепили гаубичным полком. Но где те гаубицы? Вот и получается что надежда на два пулемета, да вот этот костыль с десятком патронов.