– Ладно, – поморщился парень, – давай только быстрее!
– Угу, – отозвался тот и зашагал в сторону склада, пряча под полой куртки ракетницу.
Стоило Чизману выйти на улицу, как он словно преобразился. Программист накинул на себя расслабленный вид, пошёл неспешной походкой. Со стороны – будто бы обычный прохожий, который устал и вымок. Его бесила грязь вокруг, эти лужи и всё, что хотелось этому человеку это попасть к тёплому очагу. Даже этот склад был ему совсем не интересен. Он медленно прошагал мимо него и скрылся в переулке неподалёку.
Валера понимал, что это часть плана. Всё, чтобы не привлекать внимания. Но всё равно занервничал. Он стоял тут, между трехэтажных домов, с двумя здоровыми рюкзаками. Парень подкинул свой на плечах, потом глянул на рюкзак программиста. И сразу же подумал, что оба утащить не сможет. Блин. Лучше бы всё прошло тихо и гладко.
Небо посветлело. Кажется, даже солнышко выглянуло в просвет между облаками. Видимо, поэтому народ начал вылазить на улицы. Совсем недавно было пусто и тихо, но теперь всё вокруг будто бы назло оживилось. На большой улице люди ходили туда-сюда вдоль этого склада, маяча перед глазами. И даже в проулок заглядывали случайные прохожие. Валера даже оттащил рюкзак Чизмана к стене, чтобы не мешать им. Здесь и так было тесно, так еще и парень занял почти половину улочки. Он прижался к стене, всё поглядывая в сторону здания. Программиста по-прежнему не было видно. Кажется, он слишком увлёкся своим хитрым планом.
А у самого склада тем временем распахнулись ворота. Наружу выползли два угрюмых здоровяка. Щурясь от яркого света, они беспечно поглядывали по сторонам. Нагло зевали, прямо у всех на виду. Ребята были суровые. Похожи на тех громил, из особняка Гильермо.
Сверху вдруг что-то закапало прямо на голову Валере. Капли летели мутные и грязные. Видимо, дождь смыл с крыши сажу и голубиный помёт. Парень брезгливо поморщился и попытался прикрыться рукой, чтобы на него не попало.
– Господин, монетки не найдется? – чья-то рука коснулась его плеча. Голос был женский, старческий. Валера обернулся. Какая-то нищенка. Вся в тряпье, рванине. Одежда у неё сплошного серого тона, только едва заметные отличия в оттенках намекали, что когда-то эти вещи были разноцветными. Голова прикрыта какой-то мешковиной, будто бы мешок из-под картошки. Даже лица не видно.
– Нет, – машинально отмахнулся от неё парень, – уйди!
– Такой господин, – заунывно протянула та, совсем не собираясь уходить, – стоит с кучей вещей, а лишней монетки нет.
– Да. Нету, – слегка раздраженно ответил Валера, – я и сам ищу, где переночевать!
– Обманываешь, – жалостливо почти простонала та, – я же всё вижу… Эх, злые люди живут в нашем мире….
– Я же сказал уже, нет ничего. Отвали, – он злобно глянул на неё. Пододвинул рюкзак поближе к себе. А то ещё полезет туда. Самое главное правило при встрече с такими, это не смотреть им в глаза. Да и вообще не смотреть на них. Иначе сразу намертво прилипают.
А вокруг стало ещё больше людей. Они повылазили, словно грибы после дождя. А на той, большой улице, где склад, появился мужик в балахоне и с четками на шее. С собой он притащил побитый деревянный ящик. Встал на него, основательно прокашлялся и принялся голосить.
– Люди! Помните о своей бессмертной душе! Помните, что стоит беречь её и таить от греха! Только Святая Церковь способна спасти вас от мук адских, – разлетелся среди зданий его громкий голос, – не пропускайте службы! Соблюдайте наши заповеди! Да уберетесь вы от ужасов, да спасет вас великая сила его…
Звучал он противно. Заунывно так, надоедливо. Вроде этот мужик только начал свою проповедь, а уже хотелось, чтобы он заткнулся. Его вопли врывались прямо в голову и разлетались по ней звенящим эхом.
– Вот, – напомнила о себе нищенка. Они всё ещё торчала рядом с Валерой, – подай мне монетку! Сделай доброе дело, чтоб душа твоя очистилась, а?
– Нету у меня ничего, – отчаянно воскликнул парень, огляделся по сторонам. Где же Чизман? Совсем куда-то пропал, – знаешь, – он повернулся к попрошайке, – я могу тебе мяса вяленного дать, хочешь? – даже лямку сбросил с плеча.
– Какое мне мясо, – начала причитать та, – зубов-то у меня совсем не осталось, чтобы сухомятку-то грызть…
Он злобно стиснул зубы. Хотелось врезать ей прямо по сгорбившейся спине, чтоб свалила отсюда. Валера вообще не любил всех этих нищих, попрошаек, пьяниц и цыган. Ведь чаще всего это наглые и ленивые люди. А то и вообще часть целого преступного мира. Так сидишь где-нибудь на вокзале, увидишь эту шайку и сразу не по себе становиться. Либо обдурят, либо обворуют. Поэтому там зачастую проще было скорчить злобную рожу или вообще уйти подальше, чтоб не прикопались.