Пауза.
Иоганна (отцу). Вы обещали все уладить, и он доверился вам. Как всегда.
Отец. Я сдержал слово: мне обещали, что беглеца пощадят. Как я мог предположить, что его убьют на глазах у моего сына?
Иоганна. То был сорок первый год, отец. В сорок первом благоразумие требовало предвидеть все. (Подходит к портрету Франца и разглядывает его.) Маленький пуританин, жертва Лютера, который ценой жизни хотел искупить ваш грех — продажу вами земли. (Поворачивается к отцу.) Вы все уничтожили. Все оказалось лишь игрой богатого шалунишки. Правда, игра была опасная, смертельно опасная, но только для партнера... Он понял, что ему все дозволено, потому что не несет ответственности за свои поступки...
Отец (просияв). Вот какую ему нужно было жену!
Вернер и Лени резко поворачиваются к отцу.
Вернер (яростно). Что?
Лени. Как это бестактно, отец!
Отец (Вернеру и Лени). Она сразу поняла. (Иоганне.) Не правда ли? Я должен был сторговаться на двух годах тюрьмы. Какой промах! Все было бы лучше, чем безнаказанность.
Пауза. Отец в глубокой задумчивости. Иоганна по-прежнему разглядывает портрет. Вернер встает, кладет руку ей на плечо, поворачивает ее к себе.
Иоганна (холодно). Что с тобой?
Вернер. Не жалей Франца: он из тех, кто и поражение обращает в победу.
Иоганна. Как?
Вернер (указывая на фотографию). Гляди! Двенадцать наград!
Иоганна. Двенадцать поражений. Он гнался за смертью, но ему не везло — смерть бежала быстрее его. (Отцу.) Итак! Он воевал, он вернулся в сорок шестом, а год спустя произошел скандал. Что это было?
Отец. Выходка нашей Лени.
Лени (скромно). Отец очень снисходителен ко мне. Искала случай развлечься. Вот и все.
Отец. К нам поместили американских офицеров. Она увлекала их, а потом, когда страсти разгорались, шептала им на ухо, что она нацистка, а они поганые евреи.
Лени. Чтобы охладить их пыл. Разве не забавно?
Отец. Но иногда они взрывались. Один из них пришел в ярость.
Лени. Обыкновенно если американец не еврей, то антисемит. Случается, что и еврей бывает антисемитом. Тот не был евреем и рассердился.
Иоганна. Что же произошло?
Лени. Хотел меня изнасиловать, Франц прибежал на помощь, они катались по полу. Американец оказался сильнее. Я взяла бутылку и хватила его по голове.
Иоганна. Он умер?
Отец (равнодушно). Где там! Разбилась бутылка. (Пауза.) Но пролежал полтора месяца в больнице. Франц, разумеется, все взял на себя.
Иоганна. И бутылку?
Отец. Все.
В глубине появляются два американских офицера.
(Поворачиваясь к ним.) ...Вследствие досадного недоразумения, простите, я хотел сказать — вследствие тяжелой ошибки. (Пауза.) Прошу вас, поблагодарите от моего имени генерала Хопкинса и передайте ему, что мой сын покинет Германию, как только получит визу.
Иоганна. В Аргентину?
Отец (поворачивается к ней, в то время как американцы исчезают). Таково было условие.
Иоганна. Понимаю.
Отец (небрежно). Американцы вели себя прекрасно.
Иоганна. Как Геббельс в сорок первом году.
Отец. Лучше! Гораздо лучше! Вашингтон собирался восстановить наши заводы и поручить нам создание торгового флота.
Иоганна. Бедный Франц!
Отец. Что мне оставалось? Тут были замешаны крупные интересы. По сравнению с ними разбитая голова капитана весила немного. Даже без моего вмешательства оккупанты замяли бы скандал.
Иоганна. Вполне возможно. (Пауза.) Он отказался уехать?
Отец. Не сразу. Виза была получена. На субботу назначен отъезд. А в пятницу утром Лени сообщила, что Франц больше не выйдет из своей комнаты. (Пауза.) У меня мелькнула мысль, что он умер, но, поглядев в глаза моей дочери, понял: она выиграла.
Иоганна. Что выиграла?
Отец. Этого она не сказала.
Лени (улыбаясь). Мы играем в поддавки. Кто проиграл, тот победитель.
Иоганна. А дальше что?
Отец. Так мы прожили тринадцать лет.
Иоганна (повернувшись к портрету). Тринадцать лет.
Вернер. Превосходно! Поверьте, я оценил вашу работу. Как вы ее разыграли, бедняжку. Поначалу она еле слушала вас, а потом, задыхаясь, задавала вопросы. Что ж, портрет завершен! (Смеется.) «Вот какая жена ему нужна!» Браво! Это просто гениально, отец!
Иоганна. Прекрати! Ты нас погубишь.
Вернер. Все равно мы погибли: что нам осталось? (Хватает Иоганну за руку выше локтя, притягивает к себе, глядит на нее в упор.) Куда ты смотришь? У тебя глаза пустые, как у статуи. (Внезапно резко отталкивает ее.) Вульгарнейшая лесть, и ты попалась в ловушку! Я в тебе обманулся, дорогая.
Пауза. Все молча смотрят на него.
Иоганна. Вот когда настало время.
Вернер. Время чего?
Иоганна. Последнего испытания, любовь моя.
Вернер. Какого испытания?
Иоганна. Твоего. (Пауза.) Мы у них в руках. Рассказывая о Франце, они рассчитывали, что их слова рикошетом попадут в тебя.
Вернер. Может, скажешь еще, что меня приворожили?
Иоганна. Никого они не приворожили: но хотели тебе внушить, что я заворожена.
Вернер. Будь любезна говорить яснее.
Иоганна. Им надо доказать, что тебе ничего не принадлежит, даже твоя жена.
Отец потихоньку потирает руки. Пауза.
(Внезапно.) Увези меня отсюда!
Короткая пауза.
Я тебя умоляю!
Вернер смеется.
(Жестко и холодно.) В последний раз прошу тебя — уедем! В последний раз! Ты слышишь меня?
Вернер. Слышу. У тебя нет других вопросов ко мне?
Иоганна. Нет.
Вернер. Стало быть, я могу поступить, как считаю нужным?
Усталый жест Иоганны.
Отлично. (Подходит к Библии.) Клянусь никогда не нарушить последней воли моего отца.
Отец. Ты останешься здесь?
Вернер (рука по-прежнему на Библии). Раз вы настаиваете. В этом доме я жил, в нем я и умру. (Склоняет голову.)
Отец (поднимаясь с кресла, дружелюбно). В добрый час. (Улыбается ему.)
Вернер поначалу угрюм, затем улыбается с покорной признательностью.
Иоганна (обводит всех взглядом). Так вот что значит семейный совет. (Пауза.) Вернер, я уезжаю. С тобой или без тебя. Выбирай.
Вернер (не глядя на нее). Без меня.
Иоганна. Хорошо. (После короткой паузы.) Желаю тебе от души не очень сожалеть о моем отъезде.
Лени. Зато мы будем очень сожалеть. В особенности отец. Когда вы собираетесь нас покинуть?
Иоганна. Не знаю еще. Когда окончательно пойму, что проиграла.
Лени. Вы еще не уверены?
Иоганна (с улыбкой). Нет еще.
Пауза.
Лени (думает, что поняла план Иоганны). Если сюда придет полиция, нас всех троих арестуют за Франца. Кроме того, меня обвинят в убийстве.
Иоганна (без обиды). Разве я похожа на тех, кто доносит в полицию? (Отцу.) Разрешите уйти?
Отец. Спокойной ночи, дитя мое.
Иоганна раскланивается и уходит.
Вернер (смеется). Вот так так... (Внезапно умолкает, подходит к отцу, робко кладет руку на его плечо, глядит на него нежно и озабоченно.) Вы довольны?
Отец (с отвращением). Не прикасайся ко мне! (Пауза.) Семейный совет закончен, ступай к своей жене.
Вернер с отчаянием глядит на него, поворачивается и уходит.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Отeц, Лeни.
Лени. А вам не кажется, что вы слишком жестоки?
Отeц. С Вернером? Будь это нужно, я был бы ласков. Но так уж выходит — суровость дает лучшие результаты.
Лени. Не надо доводить его до крайности.
Отец. Подумаешь!
Лени. У его жены какие-то планы.
Отец. Театральный жест: разочарование пробудило в ней актрису, и ей захотелось бросить фразу под занавес.