Мысленно я соотнесла потерю стипендии от Метрополитен-музея и свои накопленные чаевые. По моим расчетам, у меня было достаточно денег, чтобы прожить в Нью-Йорке до середины июля, плюс всегда оставался шанс найти другую работу – любую. Не было необходимости сообщать маме новости. Теперь, когда я оказалась здесь, то для того, чтобы заставить меня уехать, потребуется нечто большее, нежели увольнение, о котором мне сообщила Мишель де Форте. Слова «я понимаю» уже были готовы сорваться у меня с языка, я уперлась ладонями в края кресла, намереваясь встать, – и тут раздался стук в стекло у меня за спиной.
Какой-то мужчина, приложив обе ладони раструбом к стеклу, смотрел на нас. Он встретился со мной взглядом, затем толкнул дверь и вошел, наклонившись, чтобы не удариться головой о верхнюю часть рамы.
– Патрик, будьте добры, подождите немного. Мне нужно разобраться с этим.
«Этим» была я.
Не обращая внимания на слова Мишель, Патрик опустился в соседнее со мной кресло. Я украдкой взглянула на его профиль: загорелое лицо, морщинки вокруг глаз и рта, какие образуются только от частых улыбок, борода, присыпанная сединой. Он был старше меня, но стариком его нельзя было назвать: ему было то ли около пятидесяти, то ли чуть больше того. Симпатичный, хотя и не красавчик. Он протянул мне руку, и я пожала ее. Его ладонь была сухой и мозолистой, приятной на ощупь.
– Патрик Роланд, – представился он, даже не взглянув в сторону Мишель, – куратор в Клойстерсе.
– Энн Стилуэлл, практикантка на лето в отделе Возрождения.
– А. Очень хорошо. – Патрик улыбнулся с затаенной хитрецой. – Какой именно части Возрождения?
– Феррара, отчасти Милан.
– Специализировались на чем-либо конкретном?
– В последнее время на небесном своде, – ответила я, вспоминая о своей работе с Линграфом. – Астрология эпохи Возрождения.
– Значит, малоисследованное Возрождение…
То, как он искоса посматривал на меня – ко мне была обращена половина его лица, но при этом на меня было направлено все его внимание, – заставило меня на некоторое время забыть о том, что мы находимся в кабинете персоны, собирающейся меня уволить.
– Нужна незаурядная смелость, чтобы работать в сфере, где по-прежнему требуется проводить время в архивах, – отметил Патрик. – В сфере, где большинство материалов еще не переведено. Впечатляет.
– Патрик… – снова попыталась встрять Мишель.
– Мишель, – Патрик свел ладони перед собой и повернулся к ней лицом, – у меня плохие новости. – Он подался вперед и передал ей свой телефон через стол. – Майкл уволился. Без предупреждения. Он устроился на работу в отдел культуры и искусства какой-то технологической компании. Судя по всему, он уже на пути в Калифорнию. Прислал мне письмо по электронной почте еще на прошлой неделе, но я увидел его только сегодня утром.
Мишель читала на телефоне Патрика заявление упомянутого Майкла об увольнении – ну, как я полагала, – периодически перелистывая его вверх-вниз.
– У нас и до этого не хватало сотрудников. Как вы знаете, мы не смогли найти подходящего помощника куратора, и Майкл взял на себя эту роль. Хотя его ни в коем случае нельзя было назвать квалифицированным специалистом. В результате Рейчел приходится выполнять двойную работу, и я беспокоюсь, что мы слишком много на нее нагружаем. У нас в отделе образования есть несколько дополнительных пар рук, способных помочь, но этого просто недостаточно.
Мишель передала телефон обратно Патрику и водрузила на стол стопку бумаг.
– Я надеялся, что Карл сможет помочь нам в течение нескольких недель, пока мы не найдем кого-нибудь, – резюмировал Патрик.
На протяжении всего разговора я сидела тихо, надеясь, что если не буду шевелиться, то Мишель забудет о моем присутствии, забудет, что просила меня уйти.
– Карл уехал на лето в Бергамо, Патрик, – сказала Мишель. – Мне очень жаль. У нас нет никого на примете. Клойстерсу придется самому разбирать свои проблемы. Мы и так расщедрились, предоставив вам бюджет на оплату должности Рейчел в течение года. А теперь, если вы не возражаете… – Она кивком указала на меня.
Патрик откинулся на спинку кресла и окинул меня оценивающим взглядом.
– Вы можете прислать ее ко мне? – спросил он, ткнув большим пальцем в мою сторону.
– Не могу, – ответила Мишель. – Энн намерена покинуть нас до конца лета.
Патрик облокотился на подлокотник своего кресла; его плечо было так близко ко мне, что я чувствовала жар его тела. Только через мгновение я поняла, что затаила дыхание.