Люди, собравшиеся в кружок, закивали.
– Честное слово, прошлым летом я работала в галерее Гагосян[8] в Беверли-Хиллз, и к нам приезжали Дженни Сэвилл[9] и Ричард Принс[10], которые выступали с лекциями для художников. Но у нас есть не только большие галереи, – продолжала она, потягивая напиток из стеклянного бокала ручной работы.
Я воспользовалась паузой, чтобы протиснуться плечом вперед в круг, и была благодарна, когда девушка слева от меня сделала шаг назад.
– У нас также есть экспериментальные площадки и общественные художественные проекты. Одна подруга даже руководит арт-коллаборацией в области еды и современного искусства под названием «Активные культуры».
Теперь я смогла разобрать имя на бейджике девушки: «Стефани Пирс, современная живопись».
– Когда я прошлым летом был в Марфе… – начал другой участник группы. Но фраза замерла на его устах, потому что Стефани Пирс повернулась к входу, где Патрик увлеченно беседовал с девушкой, чьи волосы были настолько светлыми, что этот оттенок мог быть только натуральным. Девушка посмотрела прямо на меня через всю комнату, затем убрала прядь волос за ухо и что-то негромко сказала Патрику. Что бы он ни ответил, это заставило ее рассмеяться, и глядя, как вздрагивает от смеха ее тело – изящное, худощавое, с намеком на мягкость, – я особенно остро осознавала контраст с моей собственной внешностью.
Будучи юной, я представляла, какой красавицей стану. Думаю, все женщины так делают. Но грудь у меня так и не выросла, а нос слишком выделялся среди прочих черт лица. Мои темные кудри можно было назвать скорее непокорными, чем романтичными, а веснушки, неравномерно разбросанные по лицу и рукам, под летним солнцем восточного Вашингтона делались густо-коричневыми. Единственное, что было во мне красивого, – это большие, широко расставленные глаза, но их было недостаточно, чтобы компенсировать всю остальную мою невзрачность.
– Это Рейчел Мондрей? – спросила девушка рядом со мной. Стефани Пирс и еще несколько человек из группы закивали.
– Я познакомилась с ней во время встречи перспективных студентов в Йеле, – сказала Стефани. – Она только что окончила университет, но уже почти год работает в Клойстерсе. Она была принята на работу после того, как провела прошлое лето в Италии, в коллекции Каррозза.
– Правда? – спросил кто-то еще из круга.
Коллекция Каррозза была частным архивом и музеем недалеко от озера Комо, и туда можно было попасть только по приглашению. Ходили слухи, что там содержатся некоторые редчайшие экземпляры рукописей эпохи Возрождения.
– Судя по всему, после окончания университета ей предложили работу в штате галереи Каррозза, но она отказалась от этого предложения. – Стефани Пирс посмотрела на меня и добавила: – Ради Гарварда.
Пока Стефани говорила, я наблюдала за Рейчел, идущей через комнату. В Уитман-колледже, конечно, были богатые девушки. Девушки, у родителей которых были частные самолеты и летние дома в Солнечной долине[11]. Но я никогда не была знакома с этими девушками вживую, только знала о них – слухи о невероятной жизни, которую я даже не смела себе представить. Рейчел не нужно было приглашение для того, чтобы присоединиться к нашему кругу, она возникла в нем естественным образом.
– Я не видела тебя с весны, Стеф, – произнесла Рейчел, обводя всех взглядом. – Что ты решила?
– В итоге я выбрала Йель.
– Тебе понравится, – сказала Рейчел с такой теплотой, что ее слова показались искренними.
– Я иду в университет Колумбии, – прошептала девушка рядом со мной.
Я не могла не завидовать окружающим меня людям: их будущее – по крайней мере, на ближайшие несколько лет – было обеспечено, они попадали в ведущие образовательные заведения. На мгновение я забеспокоилась, что кто-нибудь может спросить меня о моих планах на следующий год, но было ясно, что это никого не волнует. Я была рада этому и одновременно стыдилась этого.
– Энн, – обратилась ко мне Рейчел, прочитав имя на моем бейджике. – Патрик сказал мне, что этим летом мы будем работать вместе.
Она прошла через весь круг, чтобы обнять меня. Обнять не вяло, для приличия, а крепко и решительно. Это позволило мне ощутить мягкость ее тела, запах лимона с нотками бергамота и черного чая, исходящий от нее. Ее кожа была прохладной на ощупь, и я снова осознала, насколько заметны потные пятна на моем теле, насколько шершавая на мне одежда. Когда я попыталась отстраниться, Рейчел прижалась ко мне еще на несколько секунд – достаточно надолго, чтобы я испугалась, что она ощутит тревожный жар, исходящий от моего тела.
9
Дженни Сэвилл (1970) – современная британская художница, известная монументальными женскими образами.