Дафна, стараясь быть как можно тише, в очередной раз перевернулась на бок и осторожно посмотрела в сторону спящего Гарри. И, несмотря на то, что она не увидела ничего, кроме темноты, ее сердце начало бешено колотиться, а щеки пылать. Дафна поспешно отвернулась, вытащила из-под головы подушку и плотно в нее вжалась, пытаясь скрыть охватившее ее смущение — ей почему-то казалось, что Гарри не спит, а тайно наблюдает за ней из-под приоткрытых век, тихонько посмеиваясь, когда она украдкой пытается разглядеть его, а затем, опасаясь, что он узнает об этом, в спешке отворачивается. Девушка прекрасно понимала, что это самая настоящая глупость, но воображение никак не утихало.
Поняв, что так больше продолжаться не может, Дафна, собрав всю свою решимость, медленно встала с кровати и на кончике палочки, которую она все время держала под рукой, зажгла тусклый огонек. Он едва освещал ей путь, но даже этого хватило девушке, чтобы увидеть слабое очертание спавшего Гарри. Дафна быстро подошла к нему и зажмурилась, ожидая, что шум от ее шагов разбудил парня. Спустя несколько десятков ударов скачущего сердца, девушка приоткрыла глаза и, не заметив признаков пробуждения, приподняла палочку, чтобы лучше видеть Гарри. Она немного нагнулась, чтобы лучше видеть его лицо, и под громкий стук трепещущего от волнения сердечка нежно провела ладонью по его лбу, убирая в сторону спутанные волосы. Исследовав большую часть лица, ее рука заскользила к губам парня, огибая пальчиками оба глаза и нос. Достигнув цели, Дафна прекратила моргать и, как завороженная, уставилась на губы парня, огибая их контур кончиком короткого, ухоженного ногтя. Затем она медленно, словно чего-то опасаясь, нажала подушечкой пальца на его губы, ощутив обжигающее тепло. Сама того не заметив, девушка замедлила дыхание и наклонилась ближе, почти соприкасаясь своим носом с носом парня. Теперь она могла предельно детально рассмотреть губы Гарри: они были плотно сжатые и сухие с небольшими трещинками по краям, а их оттенок был более бледным, чем утром. Дафна так увлеклась исследованием мягкости его губ, что случайно надавила на них сильнее, чем раньше, заставляя Гарри легонько двинуть головой и что-то простонать сквозь крепкий сон.
Дафна замерла и задержала дыхание. Она не смела даже моргать, опасаясь, что любое совершенное ей движение раздастся по комнате громоподобным взрывом, и разбудит парня. Однако, ее пугало совсем не то, что Гарри увидит ее за столь странным и смущающим занятием. Нет. Дафна опасалась его реакции.
Еще с первого дня в библиотеке Дафна отметила, что Гарри ни разу умышленно до нее не прикоснулся. И поначалу ее это очень сильно обрадовало — ведь до него почти все, кто подходил к ней познакомиться, всеми способами пытались дотронуться до нее или вообще приобнять. Но вскоре девушка поняла, что парень ей симпатичен, и недавно сияющая радость обратилась в тусклую грусть, которая то и дело обволакивала ее сердце, вынуждая то биться медленными, мучительными ударами. Однако, грусть появилась не потому, что Гарри продолжал сохранять между ними некую дистанцию, а потому, что он избегал любого с ней физического контакта. На протяжении всей сегодняшней встречи Дафна ни единожды пыталась дотронуться до него, но каждый раз он с поразительной ловкостью и удивительной обыденностью уходил от ее руки. Сначала девушка не обратила на его действия внимания, но немного позже она уже была готова разрыдаться из-за непонятного и такого неприятного чувства в груди, когда Гарри в очередной раз уклонялся от ее упорных попыток прикоснуться к его коже. Ей даже в какой-то момент начало казаться, что парню попросту противна даже сама мысль об их телесном контакте, но Дафна быстро отбросила эту мысль, не желая портить столь чудесный в остальном день.
Через несколько десятков мощных ударов сердца Дафна, наконец, вдохнула свежего воздуха и опустила слабо дрожащую руку на кровать. Затем девушка с трудом встала и на трясущихся от адреналина ногах вернулась к себе в постель. Немного поворочавшись, она уснула.
Утром в непроглядной темноте комнаты, изолированной от каких-либо внешних источников освещения, медленно и со слабым стоном раскрыл глаза Гарри. Его голова мучительно болела, вызывая у парня ассоциации с той болью, которую он ощущал, когда к нему в голову забирался Волан-де-Морт. Гарри плавно перевернулся на спину и подвигал затекшими конечностями. Ощутив, что ломота и неприятные ощущения в теле прошли, Гарри попытался собраться с мыслями и вспомнить события конца вчерашнего дня.
С каждой сложенной картинкой и так не радужное настроение Гарри становилось все более мрачным. Больше всего его, конечно, огорчил факт возможного предательства со стороны Лили, к которой он, к слову, больше не испытывал пламенных чувств. Ему больше не хотелось бросить все и пойти ее искать.
Не желая больше думать о Лили, Гарри попытался найти палочку, которую нащупал под подушкой. Он зажег тусклый огонек и осмотрелся. Это была небольшая комната на двух человек. Две кровати, стоящие недалеко друг от друга. Шкаф и две прикроватных тумбочки. Окна здесь отсутствовали, но вместо них на стенах было много картин с изображением природы или волшебных существ. Еще было два маленьких столика. На том, что был рядом с постелью, занимаемой Гарри, лежало карманное зеркальце и несколько конфеток, еще там стояли несколько рамок с колдографиями: на большей части была Трейси и Дафна, но на парочке были изображены взрослые люди, в чертах лиц которых можно было увидеть сходства с лицом Трейси. Второй стол был менее разнообразен, на нем лежали: школьные книги, стопка пергамента, декоративная свеча и чернильница с лежащим рядом пером.
Пока Гарри осматривал второй стол, его взгляд все норовил уйти в сторону и приковаться к спокойному личику, чье великолепие подчеркивала слабая, но такая милая улыбка. Парень, закончив визуальное исследование комнаты, подавил желание подойти к спящей девушке и провести по ее лицу с волосами ладонью. Вместо этого, он осторожно встал и подошел к двери. Пару раз дернув ручку и даже бросив несколько вскрывающих замки заклинаний, Гарри раздосадовано сжал в тонкую линию губы и вернулся к кровати. Он понял, что мирным способом у него взломать дверь не получится, поэтому парень решил подождать пробуждения Дафны.
Когда Дафна начала подавать признаки активности, Гарри уже измотался ждать и порой даже порывался разбудить возлюбленную, но только ему стоило бросить на нее взгляд, как все недовольство временным заключением в приятной, хоть и спящей, компании пропадало.
— Дафна, — тихонечко позвал Гарри, сперва убедившись, что девушка окончательно проснулась и лишь притворялась спящей, забравшись с головой под одеяло.
Ответа не последовало, но Гарри заметил, как одеяло на постели любимой стало вздыматься куда реже.
— Дафна, — протянул Гарри настойчивее, — я знаю, что ты не спишь.
Вновь услышав в ответ тишину, парень сделал шаг в сторону Дафны. Затем еще один, но погромче.
— Стой! — тихий писк. — Отвернись, мне нужно привести себя в порядок.
Гарри весело усмехнулся, но просьбу выполнять не стал. Он вновь шагнул.
— Гарри, пожалуйста, — попросила Дафна, но без уверенности.
— Я люблю тебя, Дафна, и я люблю тебя любой, — искренне начал Гарри, делая маленький шажок.
Вдруг Гарри услышал со стороны девушки грустную усмешку.
— А любишь ли?
— Да, бо…
— Да?! — чуть ли не во весь голос вскрикнула Дафна и скинула с головы одеяло. В ее глазах полыхала обида, под которой, как угли, набирала силу злость. Но на кого она была направлена: на Гарри или на нее саму? Сейчас девушка не могла ответить на этот вопрос. — Тогда почему ты избегаешь моих прикосновений, Гарри? Почему ты уклоняешься от меня, как от прокаженной?!
Дафна понимала, что она не в праве задавать такие вопросы, и, тем более, кричать на Гарри. Но его слова о любви, так сильно разнившиеся с действительностью, так сильно взбесили ее, что она не сдержалась и выплеснула всю накопленную обиду.