– Нет, – жалобно протянул Тимофей и замотал головой. – Нет! Не трогайте меня!
Но птицы его не слушали, а отчим хрипло «закаркал», словно по-настоящему смеяться ему мешало травмированное горло. Вороны напали без предупреждения, и сколько бы ни закрывался маленький мальчик, прижавшись к оградке, грудь и голову доставали длинные и острые клювы страшных птиц.
– Не-е-е-е-ет! – закричал Тимка. – Не-е-е-е-ет!
И проснулся…
Впрочем, ничего не изменилось. Удары продолжали сыпаться со всех сторон, только теперь это были не птицы, а мальчишки, не клювы, а деревянные линейки, не кладбище, а слабо освещенная единственной лампочкой комната в детском доме, не день, а глубокая ночь.
– Ты чё орёшь, новенький? – допытывался мальчик с черными волосами, продолжая наносить удары длинной деревянной линейкой. Тимка как мог уворачивался и отбивался, но рядом стояли другие мальчишки и тоже лупили его кто линейками, а кто и кулаками. – Зачем всех разбудил, а? Заткнись и лежи тише воды, понял? А не-то… Вадик, давай!
У Белова не было никакой возможности остановить подлеца, Тимофей попытался лягаться, но из-за боли быстро переключился на удары линейками. Вадик же – крепкий рыжий мальчуган лет двенадцати – зло ухмыльнулся и забрался на койку Тима в районе ног. Словно в странном, карикатурном сне Белов, пребывая в шоке, сквозь частые удары наблюдал, как мальчишка снял широкие черные трусы и начал справлять нужду прямо на Тимофея, вернее на одеяло, которым он укрывался. Пацан что есть силы заработал ногами и почти выпрыгнул из койки, съежившись в обнимку с подушкой у изголовья.
– Новенький, да ты обмочился! – с издевательской ухмылкой объявил черноволосый, видимо главный в комнате. Остальные перестали лупить Тима, а начали постепенно расходиться.
– Еще будешь орать по ночам, пойдешь спать в коридор, – заявил он, потом схватил мокрое одеяло и накинул на Белова. – Иди проветрись и умойся. Может, тогда перестанешь пугаться темноты? А здесь сегодня чтобы не появлялся. Мы спать хотим, а не слушать твои вопли! И еще… – мальчишка откинул сырое одеяло от Тимки, приблизил лицо вплотную и прошептал:
– Если наябедничаешь, со света тебя сживу! Ты – новенький, ты – никто! А я в этой комнате главный!
Было обидно и страшно. Страх начинался где-то в груди, страх полного и невыносимого одиночества. Мальчик смотрел на мальчишек и не мог поверить, что они – маленькие чудовища, чем-то сродни его отчиму. Глаза наполнились слезами, но Тимофей, до скрипа сжав зубы, унял невыносимое желание плакать. Только не здесь! Только не перед этими уродами!
Белов уже в кромешной темноте, – мальчишки не дождались, когда он уйдет и выключили свет, – откинул мокрое одеяло на спинку кровати, пусть сохнет, а сам, лавируя меж кроватей и спотыкаясь о тапки ребят и ножки коек, кое-как добрался до двери и вышел в коридор.
– Эй! Не скрипи дверью, урод! – донеслось из комнаты.
Тимка закрыл дверь и показал всем им кулак и выставленный средний палец, а потом прижался к двери спиной и сполз на пол, спрятав голову в коленях.
– Хочу домой, – прошептал мальчик. – Хочу к маме!
Некоторое время мальчик сидел на ламинированном полу, потом слегка приподнял голову, чтобы глаза незаметно для возможных свидетелей осмотрели коридор. Длинный слабо освещенный коридор, – всего три лампы на сто метров, – в одном конце туалеты с пожарной лестницей, в другом – стол дежурной няни с выходом с этажа. Об этом Тимка узнал за день, когда бродил по новому месту, что должно было когда-нибудь стать домом. Но мальчик чувствовал, что не станет. Это он понял ещё днем, когда его почти за шкирку занесли на второй этаж и затолкнули в блок. Потом в туалете подошли «знакомиться» пацаны. Среди них были и этот урод Вадик, и черноволосый «главнюк». Были и другие с не менее противными манерами. Они толкали новенького, уточняли что-то про наличие мобильника, которого у Тимки никогда не водилось, и в итоге просто поколотили за то, что Белов врёт. Им и в голову не могло прийти, что новенький жил дома без смартфона. Раз уж здесь у ребят были плохенькие телефоны, то вне стен детского дома родители должны были заботиться о ребенке и обязательно купить тому крутой смартфон.
Странно, именно в таком положении и боялся оказаться Тимка, когда молчал о побоях отчима, но именно в таком оказался… Как несправедлива жизнь!