Эндрю. Какая разница, что вы там в тюрьме поняли? Любой человек заслуживает, чтобы кто-то оплакивал его смерть. А вы любили эту женщину, она была матерью вашего ребёнка, а вам было всё равно.
Джеймс. Кто сказал, что мне было всё равно? «Оплакивать» и «плакать» – это разные вещи. Я был подавлен и убит.
Эндрю. Сейчас вы очень даже живы. А она нет.
Джеймс. А что мне надо было сделать? Вены себе вскрыть?
Эндрю. Я не о том говорю. Вы вот меня упрекали, что я склонен себя жалеть. А сами вы чем лучше? Вы тоже только и делаете, что говорите, какой вы несчастный, вы словно наслаждаетесь этим ощущением.
Джеймс. Не несите бред.
Эндрю. Что ж, может и бред. С момента той аварии всё вокруг один сплошной бред. Даже сама эта авария. Ответьте мне на вопрос, Джеймс. Почему вы оттолкнули вашу жену, когда она пыталась достучаться до вас? Почему?
Джеймс. Я злился.
Эндрю. На неё?
Джеймс. И на неё тоже. Наша дочь была на неё похожа как две капли воды. И когда она была рядом, я видел своего ребёнка. Я любил жену, Эндрю, любил, когда был в тюрьме, любил и после. И сейчас люблю. Хотя её уже нет. Но когда она пришла в тюрьму, я посмотрел на неё и подумал: «Лучше бы ты погибла в той аварии, а не она». И я понял, Эндрю, что дальше так нельзя. Нельзя жить с женщиной, о которой ты так думаешь, если даже ты её любишь. Это неправильно, совсем как у вас с протекающим потолком. И я ничего не мог поделать с этой мыслью. Я смотрел на неё и думал, что она жива, а наша дочка, которая была так на неё похожа, умерла. И похоже, кто-то из неведомых богов услышал мои мысли… Знаете, Эндрю, ведь за несколько минут до той аварии, мы с ней поругались. Мы осыпали друг друга ругательствами, а дочь сидела и слушала всё это. Я часто думаю, что последние её впечатления перед смертью – это наша ругань. А я так и не понял, что происходит. Она только, что обозвала меня идиотом, я уже только решил, что ей сказать, и уже в следующий момент пытался достать из искорёженной машины тело своей дочери. Машину развернуло и она врезалась в дерево как раз той стороной, где сидела наша девочка. Жена стукнулась головой, а на мне не было ни царапины.
Эндрю. Вы винили её в смерти дочери?
Джеймс. Я много думал об этом. Технически не она была виновата, но, чёрт побери, это она настояла ехать в тот день в кино! Я хотел остаться дома, говорил: «Дорогая, давай посмотрим кино дома, посмотри, какая погода». А она ни в какую. Хочу в кино и всё. Якобы мы редко из дома выходим. Вот мы и вышли… из дома. Я много думаю, что если бы я настоял на своём и мы бы остались дома, все бы остались живы и не было тюрьмы в моей жизни. А потом, в машине, мы стали ругаться, она обзывала меня, я вот думаю, что если б не это, может я был бы более собран и успел бы увернуться от вашей машины…
Эндрю. Джеймс, вы не изучали основы юриспруденции? В уголовном законе есть статья, которая гласит: «Обвинительный приговор не может быть построен на предположениях». Вот и вы сейчас предполагаете. Что было бы, если бы я это, что было бы, если бы она другое. Джеймс, вы бы не успели ничего сделать! Это произошло за долю секунды, и дорога была скользкая. Это просто случайность, нелепая трагическая случайность, а не результат череды каких-либо событий.
Джеймс. Вы в этом уверены?
Эндрю. Я в это верю. Так зачем же вы всё-таки пришли, Джеймс? Шантажировать меня? Но вам это ничего не даст.
Джеймс. Я собирался это делать. Не ради денег, а чтобы вы ощутили себя на моём месте.
Эндрю. А сейчас ваше решение поменялось?
Джеймс. Если бросить камень в озеро, по воде пойдут круги. И эти круги заденут всех, кто находится на воде. Эта авария вас тоже задела, задела сильно. Гораздо сильнее, чем вас заденет ваша Дженнифер, если узнает, что вы ей изменяете. Кстати, позвольте вопрос: почему? Она же молодая, красивая. Что вам ещё нужно?
Эндрю. Я всегда был порядочным человеком, Джеймс. Ещё до свадьбы у меня было много девушек, не Казанова, конечно, но вниманием обделён не был. И во время отношений я ни одной из них не изменил. Я и в браке ни разу не сходил налево. Мне просто это не было нужно. А потом, когда я узнал, что жена мне изменяет, во мне что-то надломилось. Я потерял доверие к женщинам. Я понимаю, что это неправильно, нельзя всех грести под одну гребёнку, но ничего не могу с собой поделать. Вот и Дженнифер, она сейчас уверяет меня в любви до гроба, но я знаю, что при первой трудности она сбежит к другому. Наверное, я поэтому и изменяю, чтобы не было так больно, когда она уйдёт.