— Он бы поимел тебя прямо здесь, Заучка! И никто бы не услышал твоих криков! Он бы успел сделать всё, о чём думает, пока тебя не обнаружили. Дура безмозглая. Думать нужно своим крохотным мозгом!
Жёсткие пальцы смыкаются на плечах, сжимают, причиняя боль. Встряхивают.
— Ой, — вырывается из моего рта.
— Какого хера ты попёрлась в этот парк, дура? — его голос походит на рычание разъярённого пса. — Приключений на свою рыхлую задницу ищешь?
Я дёргаюсь. Сглатываю ком в горле. Так больно слышать такие слова в свой адрес. И по какой-то неведомой мне причине именно из ЕГО уст слова ранят так глубоко.
— Отпусти меня, пожалуйста. Я хочу домой, — мои губы кривятся.
Я вот-вот разрыдаюсь. И вовсе не от того, что меня грубо хватал незнакомый парень. А по той причине, что Артур говорит столь колючие слова.
— Нет, — выплёвывает, дёргает меня назад.
Я заваливаюсь на попу. Падаю всем телом на него. Теперь я, против собственной воли, сижу между его широко расставленных ног на земле. Лопатками вновь чувствую его частое сердцебиение. А поясницей подозрительную твёрдость.
— Артур, чего ты хочешь от меня? Зачем всё это? Почему ты так... Так ведешь себя? — в панике быстро спрашиваю я.
— Ты дуру играешь, Заучка? Невинную пушистую овечку? — с низким страшным рычанием спрашивает он.
— Я не понимаю... Не понимаю, Артур.
— Действительно не понимаешь? — хмыкает парень.
Я округляю глаза, когда огромная горячая рука со сбитыми в кровь костяшками пальцев задирает вверх мою свободную футболку.
— Ч-ч-ч-т-о ты делаешь? — заикаясь, спрашиваю я. — Артур!
— Мелкая тупица, — скользит рукой на живот. — Бесячая.
Указательным пальцем обводит пупок. А потом рука поднимается выше, пересчитывает рёбра и замирает на грудной клетке. Сжимает сквозь ткань спортивного топа. Артур снова нецензурно выражается, громко и надсадно дыша мне в шею.
Из глаз катятся слёзы. Солёные капли падают на раны на ладошках. Я шиплю и трясу рукой.
Ладони из-под футболки исчезают. Теперь Артур обхватывает меня руками подмышками, поднимается вместе со мной с асфальта. Я сначала даже не осознаю перемену положения. Артур обхватывает обе мои руки за запястья и подносит ладошки к лицу. И заставляет в изумлении ахнуть, когда складывает губы трубочкой и дует на ранки.
— Артур. Ему нужно помочь, — прошу парня, смотря на рыжеволосого парня, который всё ещё не очнулся.
— Нет. Пусть сдохнет здесь положенной собаке смертью.
— Нет. Нет, Артур. Пожалуйста! Он ведь ничего мне не сделал, — я с огромным трудом выдерживаю взгляд льдистых глаз.
— Сделал бы, если бы я не пришёл, Заучка! Или… — сощуривает глаза, — ты хотела бы, чтобы он тебя тр*хнул?
Я отшатываюсь, распахнув глаза.
— Заучка бесячая, — рычит, отодвигая меня и склоняясь над парнем.
А потом просто даёт пощёчину. Рыжеволосый парень приходит в себя, садится и отползает назад. Потом переворачивается и на карачках уползает в кусты.
— Ну? Довольна? — сжимает пальцы на моём подбородке. — Добрая наивная Заучка довольна?
— А если он не дойдёт и потеряет сознание?
— Его дружки помогут. Пойдём, твою мать, — грубо хватает за запястье и тащит меня на выход из парка.
Так уверенно, будто постоянно ходит в этот парк. Я перебираю ногами, смотря на широкие плечи с капельками пота на них. И задать вопрос, куда он меня тащит, никак не решаюсь. Я боюсь. Теперь я боюсь его ещё сильнее. Он с лёгкостью может причинить мне вред. Одной рукой сжать и сломать. Он уже меня ломает.
Мы заходим в круглосуточную аптеку, где парень покупает перекись и бинты. Вздыхаю. Его раны на руках мне не дают покоя. Хорошо, что он решил их обработать, слишком плохо выглядят опухшие костяшки.
Но я вновь ошибаюсь. Артур усаживает меня на лавочку. Хватает ладонь, льёт перекись на ранку.
— Ай-ай-ай, — лепечу, пытаюсь одёрнуть руку, но Артур слишком крепко держит запястье.
Вновь дует, а потом бинтует, отрывает бинт зубами и завязывает узелок. То же самое он проделывает и со второй рукой.
— Спасибо большое, — я робко улыбаюсь.
Не отвечает. Стискивает с силой зубы, играет желваками.
— Тебе тоже нужно обработать, — подрагивающими от страха и волнения руками беру перекись водорода.
— Домой вали, Заучка.
Выдирает из пальцев перекись. Я прикусываю губу. Прикрываю глаза, выдыхаю. Как бы сильно я его не боялась, я должна ему помочь. К тому же, он меня защищал.