Волдыри успели превратиться в едва заметные пятнышки. Вот это мазь! Раздобыть бы такую. Наверняка, еще не раз придется залечивать боевые раны.
Я подошла к окну, чтобы, наконец, познакомиться с окрестностями. Глянула сквозь стекло и восхищенно ахнула. Замок стоял на холме, и сверху простирался отличный вид. На долину, лес, реку и горы. Сейчас темнело, и я могла разглядеть все это великолепие с трудом. Но утром, наверняка, взору предстанет удивительная картина. Что ж, хоть что-то приятное.
С ужином, состоявшим из салата, пирога с яблоками и сока, я покончила быстро. Разобрала приготовленные для меня учебники. Но открыть не смогла ни один. Требовалось провести особенный обряд, чтобы книги признали меня владелицей. Его проводили все маги: и темные, и светлые. Взрослые самостоятельно, студенты с помощью педагогов. Это делалось для того, чтобы маги могли не только учиться, но и вносить собственные заклятья, которые не смогут прочесть и использовать другие.
Не зная, чем еще себя занять, я завалилась спать, стараясь не думать о событиях дня. Не стоило заострять на них внимания. В ближайшие дни ждут новые испытания. Если сходить с ума из-за каждого, потонешь в переживаниях. А это ни к чему.
— Хочу, чтобы ты мне приснился, сокол.
Я знала, что это не сработает. Никогда не работало. Сны приходили лишь, когда считали нужным. А с прошлой встречи с соколом прошла всего неделя. Однако…
Однако стоило закрыть глаза, как я оказалась посреди отлично знакомого лабиринта. Я не знала, почему мы из раза в раз попадали именно сюда. Антураж теневых снов мог быть каким угодно. Хоть зал в старинном замке, хоть маленькая комнатушка в современном городе, хоть голое поле. Но нас с соколом заносило именно в лабиринт с ловушками. Изученными ловушками за четыре года. Мы пытались выбраться, перенестись в иное место. Но тщетно. Лабиринт не отпускал. Впрочем, мы не расстраивались. Превратили его в отличное место для развлечений, вроде игр в догонялки, призванных выпустить пар.
— Дрозд? — удивился сокол, выйдя навстречу. — Но как?
— Понятия не имею.
Я солгала. Идея была. Возможно, сказалась территориальная близость с приятелем. Мы ж теперь в одном замке. Но я не могла в этом признаться. Уж точно не в такой перемене. Первокурсники прибыли на факультет теней еще в июле. Если заикнусь, что появилась здесь только сегодня, выдам себя с головой.
— Как ты? — спросил он мягко.
— Так севе. Но не хочу говорить. Уж точно не о том, что происходит в реальности.
— У меня тоже не все гладко. Ненавижу… — он сделал паузу, заподозрив, что откровение вышибет нас обоих из сна, но не удержался и выпалил: — Ненавижу факультет теней. И Армитадж.
— Ее-то за что?
Признание удивило. Главную тень если не любили, то уважали.
— О! Мы все еще здесь. Хотя я явно сказал лишнее. Надо же. Что-то точно изменилось, дрозд. Хорошо бы понять, что именно.
— Однажды поймем, — ответила я уклончиво, усаживаясь на каменный пол. Прислонилась спиной к стене.
Сокол устроился напротив. Наши ноги касались друг друга. Странное ощущение. Ты чувствуешь не плоть, в нечто иное. Две субстанции соединяются, но не перемешиваются.
— А если я назову свое имя? — спросил он лукаво. — Давай рискнем.
— И все закончится.
— Ну и пусть мы вылетим. Зато ты услышишь имя и найдешь меня в реальности. Проклятье, дрозд! Я знаю всех девчонок на факультете. Но ни в одной не вижу тебя.
— Может, в реальности я не такая, как здесь. У каждого есть двойное дно.
— И то верно, — протянул сокол философски.
— Не называй имени, — велела я. — Вдруг ты не успеешь. Откроешь рот, а сон выкинет нас навсегда. В отместку. Я не хочу лишаться… всего этого.
Он помолчал с полминуты, а потом кивнул.
— Возможно, ты права. Но я не оставлю попыток найти тебя. Я хочу быть рядом с тобой. По-настоящему. Снаружи мне не на кого опереться.
Мы снова посидели в тишине. Вероятно, мой теневой друг ждал ответа. Но я не знала, что сказать. Потому что в реальном мире я точно не та, на кого сокол захочет опереться.
— Так почему ты ненавидишь Армитадж? — спросила я.
Не ради того, чтобы перевести тему. Ответ меня интересовал. Сильно.
Он усмехнулся.
— Наша дражайшая леди-декан делает все, чтобы превратить мою жизнь в ад. У нее давние счета с моей семьей. И когда в распоряжении есть мальчик для битья, ручки так и чешутся.
— Серьезно?
— Ты мне не веришь? — сокол напрягся.
Я физически ощутила его недовольство.
— Верю, — проговорила торопливо, хотя покривила душой. — Ты жаловался?