4.
Улица. Группа наемников проделывает что-то похожее на строительные работы.
1-Й НАЕМНИК. Родные мои, расчудесные, пошевеливайтесь, мы должны успеть. Эй, ты там, чего копаешься? Нечего было браться, если руки не стоят! Поговори у меня, я тебя живо уму-разуму научу! Ну что вы копошитесь, родные мои? Вы же наемники, на все руки мастера, так в чем дело? Баран, куда несешь колонну? Неси обратно, ей здесь не место, пора бы уж запомнить. Не первый раз власть в городе меняется!
2-Й НАЕМНИК. Слушай, забыл, какие фонари ставить...
1-Й НАЕМНИК. Болван, козел, мразь!
3-Й НАЕМНИК. Фонари в другой раз поставим.
1-Й НАЕМНИК. Молодец, умница! А ты безмозглая скотина.
2-Й НАЕМНИК. Ты бы все же того... не хамил бы ты... Нечего! Я, конечно, всего лишь рабочая лошадка, но и ты... тоже мне... невелика птица!..
1-Й НАЕМНИК. Поговори у меня! Убирайся отсюда! Уноси свои фонари к псам египетским!
Появляется Мать Грифона.
МАТЬ ГРИФОНА. Скажи, добрый человек, теперь-то я в самый раз, а? Его убили?
1-Й НАЕМНИК. Куда прешь, старуха? Тебе мыши глаза выели, что ли?
МАТЬ ГРИФОНА. Как ты смеешь дерзить мне? Я мать Грифона.
1-Й НАЕМНИК. Да? И впрямь... Я не узнал тебя. Что это за платье на тебе?
МАТЬ ГРИФОНА. Служанка, вечно она... По ошибке облачила меня в римскую тунику. Или это греческая тога?
1-Й НАЕМНИК. Не знаю, вопрос сложный. Я в подобных вещах не искушен.
МАТЬ ГРИФОНА. Одно из двух: либо римская туника, либо греческая тога. Третьего не дано.
1-Й НАЕМНИК. Логично.
МАТЬ ГРИФОНА. А служанка дура, это уж точнее точного.
1-Й НАЕМНИК. Накажи ее.
МАТЬ ГРИФОНА. Сразу видно, что ты пролетарий, наемный работник и можешь исполнять любые обязанности, а при этом самых простых вещей усвоить не в состоянии. У нас за глупость наказывать не принято. Потому мы и живем в царстве справедливости. Так что касательно моего сына, где он и что с ним?
1-Й НАЕМНИК. Ты знаешь, я всегда уважал твоего сына, он малый что надо, к тому же смазливый, и девчонки к нему так и липнут. Но сегодня он дурака свалял. Сейчас он уже не иначе как в заднице... впрочем, ты, конечно, прости, я человек необразованный, грубый, говорю то...
МАТЬ ГРИФОНА. Постой... его убили?
1-Й НАЕМНИК. У нас Карл теперь главный. Нет в городе человека важнее Карла.
МАТЬ ГРИФОНА. Карл? Ушам своим не верю! Этакий сморчок, да в князи?
1-Й НАЕМНИК. А мне кажется, он достойный, распорядительный, милый человек. Не случайно мы, наемники, теперь у него в распоряжении.
МАТЬ ГРИФОНА. Дело не в случае, а в том, что он вас нанял. И вовсе не для добрых свершений и разумных преобразований.
1-Й НАЕМНИК. Наша суть в том и заключается, что нас всегда кто-нибудь нанимает.
МАТЬ ГРИФОНА. Вот и получается, что Карл вас нанял и вы исподтишка убили моего сына.
1-Й НАЕМНИК. Только посмотрите на этого идиота, опять он тащит сюда колонну! Пошел вон! А ты, старая... я тебе так скажу: нанять нас Карл, может, и нанял, а вот убили мы твоего сына или нет, в этом пусть ученые люди разбираются, разные историки, лаврами увенчанные. И вот выходит, что сказать я сказал, и сказал я все, что в таких случаях полагается говорить мне, простому наемнику, а к сказанному должен добавить, что твоего Грифона еще сегодня, пожалуй, вытолкают из города взашей. А золотишко, которое он припрятал, найдут, это как пить дать.
МАТЬ ГРИФОНА. Золотишко? Что ты болтаешь, свинья?
1-Й НАЕМНИК. Свиньей меня еще никто не называл. Всякое бывало, но чтоб свиньей... А про золотишко знаем, да, наслышаны.
МАТЬ ГРИФОНА. Моего сына не вытолкают, он не шут, он достойно и поучительно умрет.
1-Й НАЕМНИК. Перегнул твой Грифон палку, понимаешь? Нельзя в этом городе своевольничать, а он полез на рожон. Нельзя даже колонну лишнюю без специального разрешения поставить, а он вдруг - грудь колесом, и сам весь гоголем, как петух какой-то. Мне, говорит, никто теперь не указ, я сам себе указчик.
МАТЬ ГРИФОНА. Да что же он натворил?
1-Й НАЕМНИК. Пойди к людям, послушай их толкования. Может, даже Коломба уже высказалась. Сожрут твоего Грифона, хотя лично я всегда только добра ему желал. Я не хотел быть главным наемником и командовать другими наемниками, которых Бог главными не сделал. Но, видно, Богу было угодно сделать меня главным наемником, чтобы я командовал другими, мне подобными. Но нельзя, оказывается, одновременно командовать наемниками, которых Бог не сделал главными, и желать им только добра, потому что я вынужден быть суровым и непреклонным, иначе никакого дела не будет. А желая всем добра, я не могу не желать добра и этим наемникам, хотя Бог, как сама видишь, не сделал их главными, не даровал им права распоряжаться моей судьбой. Но за моей непреклонностью они не видят моего добра. Нет, я не просил Бога делать меня главным наемником, чтобы я командовал другими наемниками, и они за моей вынужденной суровостью не видят известных противоречий и некоторого трагизма моей судьбы. Я хотел лишь всем желать добра, а для этого...
Появляется Зеновия.
ЗЕНОВИЯ. Опять ты поторопилась, матушка.
МАТЬ ГРИФОНА. Что с Грифоном, Зеновия?
ЗЕНОВИЯ. Он все еще жив.
МАТЬ ГРИФОНА. Этот человек, главный наемник, говорит тут весьма интересные вещи, я даже заслушалась, но среди прочего он утверждает, что моего сына намереваются изгнать из города.
ЗЕНОВИЯ. Быть такого не может.
1-Й НАЕМНИК. Да почему не может? Я сейчас вам все растолкую.
МАТЬ ГРИФОНА. Ты погоди, наемник...
1-Й НАЕМНИК. Главный, главный наемник, не просто наемник, а главный, и в этом мое как призвание, так и проклятие. Дело в том, что я всегда желал добра Грифону и другим, в частности вот этим наемникам, которых можно безнаказанно назвать болванами, но Богу было угодно...
МАТЬ ГРИФОН. Идем, Зеновия, мы должны все узнать. Вдруг получится, что нам не придется выходить сегодня на площадь и оплакивать Грифона?
ЗЕНОВИЯ. Матушка, мне страшно.
МАТЬ ГРИФОНА. Идем, Зеновия. Несколько глотков доброго вина, и твой страх как рукой снимет.