ТЕМНЫЙ. Ты хорошо, хорошо сказал, Карл, это была речь, знаешь, прямо-таки фестивальная, выставочная. Настоящий фурор, словно ты тутовый шелкопряд, а вдруг разговорился, и не где-нибудь, а буквально на съезде лучших людей мира. Позволь выразить уверенность, что твои слова останутся в веках и долго еще будут нескончаемо греметь. Признаться, я всегда придерживался мнения, что такие, например, люди, как Соррофф или Джида, отнюдь не мешают мне наслаждаться пением соловья или созерцанием луны. Я не понимаю только, зачем ты их убил...
КАРЛ. Джиду я не убивал, скорее ты.
ТЕМНЫЙ. Я Джинета убил, а Джиду я и пальцем не тронул, так что не вали с больной головы на здоровую. Экий ты, однако, махинатор!
КАРЛ. В любом случае, Джида парень отличный, и я никогда не сомневался, что мне до него так же далеко, как до Марса или Юпитера.
ТЕМНЫЙ. Что твой Юпитер! Джида человек грандиозный, красивый, бессмертный.
КАРЛ. На редкость талантливый человек, и тот факт, что мы его не порешили, безусловно свидетельствует в его пользу.
ТЕМНЫЙ. Выходит дело, он и впрямь избранный? Если так, то следует сказать пару лестных слов в адрес незабвенного дядюшки Права.
КАРЛ. Дядюшка Прав всегда являлся для меня недосягаемым образцом, самым что ни на есть настоящим оратором, семьянином, человеком с большой буквы, величайшим знатоком эстетики и глубоким последователем этики. Я надеюсь, существенная разница в нашем нынешнем положении не мешает дядюшке Праву, где бы он сейчас ни находился, в раю или на пути к словам абсолютной правды, слышать дифирамбы, которые я пою ему от всего своего чистого и переполненного любовью к нему сердца.
ТЕМНЫЙ. Как он любил дядюшку Сэ, как умело направлял на стезе жизни, аргументировано возражая, когда тот в очередной раз поднимал спорный вопрос о моей немедленной ликвидации.
КАРЛ. Все эти люди, как павшие от нашей могущественной длани, так и убежавшие от нас, подлинные герои, гордость нашего великого города. Верно, ребята?
1-Й НАЕМНИК. Слава героям! Вечная память!
КАРЛ. Они, как никто, сумели по достоинству оценить выдающиеся заслуги Коломбы, этой святой женщины, единственной среди нас, кому высшими силами дарована способность творить бесспорные, ни у кого не вызывающие подозрений чудеса.
1-Й НАЕМНИК. Слава Коломбе!
Вбегает, с длинным ножом в руке, Грифон.
ГРИФОН. Где все?
КАРЛ. О ком ты?
ГРИФОН. Куда все попрятались?
КАРЛ. Успокойся, Грифон. Что с тобой? Что за вид? Убери нож, в этой игрушке больше нет надобности.
ТЕМНЫЙ. Ты нас пугаешь, Грифон. Нет нам покоя, пока в твоей руке нож. Ради Бога, не заставляй нас волноваться...
ГРИФОН. Объясни, Карл, почему я нигде не нахожу ни дядюшки Права, ни его приспешников.
КАРЛ. Они все отправились в фамильные склепы, на небеса и попросту в места, которые мы, ничего не умея толком объяснить, называем сферой непостижимого.
ГРИФОН. Это ложь!
ТЕМНЫЙ. Я собственноручно похерил Джинета.
ГРИФОН. Ложь!
ТЕМНЫЙ. Почему же ты не веришь мне, если вот этой рукой, этой... вот она! Разве я не был достаточно убедителен?
КАРЛ. А я отправил к праотцам дядюшек Права и Сэ, а также Сорроффа.
ГРИФОН. Вы оба лжете.
КАРЛ. Ну, заладил!
ГРИФОН. Продажные твари, лицемеры, уроды!
КАРЛ. А между тем нам все верят. И город в наших руках. Да, Грифон, мы добились своего, и наша слава растет, как на дрожжах.
1-Й НАЕМНИК. Слава Карлу и Темному!
КАРЛ. Но твоя матушка, Грифон, уже ищет тебя.
ГРИФОН. Не каркай, злыдень, твои зловещие слова не смутят мой дух. Теперь меня ничто не остановит.
ТЕМНЫЙ. Даже я, старина Грифон, понимаю, как неуместны и нелепы слова, которые ты вздумал тут бросать на ветер.
ГРИФОН. Сейчас ты вещаешь над собственной могилой, Темный.
ТЕМНЫЙ. Ты хочешь убить меня? Я встревожен... За что? Что я тебе сделал?
ГРИФОН. Ты уже давно мертв.
КАРЛ. Пустые слова, Грифон, жалкая риторика. Признай лучше, что с головой у тебя нынче не все в порядке, и мы снова примем тебя в свою компанию. Мы найдем применение твоему безумию.
ТЕМНЫЙ. Поговори с нами, например, о Коломбе, и все сразу станет на свои места.
ГРИФОН. Прочь с дороги!
КАРЛ. Тебя никто не держит.
1-Й НАЕМНИК. Твоей матушке, Грифон, я сказал, что тебе грозит большая опасность. Она очень расстроилась.
ГРИФОН. Почему ты предал меня именно сейчас, Карл?
КАРЛ. Это вопрос для истории? Я отвечу. Потому что раньше ты не знал, что я могу тебя предать.