ТЕМНЫЙ. Верно, в храме никак нельзя. В храме негодяи легко одолеют нас, даже если мы всем им перережем глотки.
КАРЛ. Браво, Темный, ты начинаешь кое-что понимать в этом мире.
ГРИФОН. К черту всю эту вашу достоверность или как вы там ее называете. Я перебью негодяев как щенят, а всех, кому их гибель не покажется убедительной, прикажу упрятать за решетку, и пусть они в сырой темнице разбираются, в чем состоит истинная достоверность.
КАРЛ. С досадой тебя слушаю, Грифон. Кого ты хочешь упрятать за решетку? Весь город? А ты существуешь для него?
ТЕМНЫЙ. Поговорим серьезно, господа.
КАРЛ. Скажи, Грифон, ты понимаешь, что дядюшка Прав сделал очень хитрый ход, не дав своему другу Сэ согласия на убийство Темного?
ТЕМНЫЙ. Под влиянием дяди Права дядя Сэ приготовил нам ловушку.
ГРИФОН. Ее суть ясна всякому, кто живет по законам этого города.
КАРЛ. Следовательно, на их хитрость мы должны ответить своей хитростью.
ГРИФОН. Я перебью негодяев у выхода из собора.
КАРЛ. Нас мало, а в решающий момент оказаться негодяями могут не только отцы, но и вообще все эти Джиды, Джинеты, Льфоффы, Сорроффы...
ТЕМНЫЙ. И даже Булка!
КАРЛ. Горстка храбрецов против группы отчаянных головорезов? Город не поверит, что мы одолели их, нас поднимут на смех, муниципалитет не отдаст нам власть, и тогда, Грифон, тебе волей-неволей придется бежать в Суоми.
ТЕМНЫЙ. Что же ты предлагаешь, Карл?
КАРЛ. Я предлагаю воспользоваться примером дядюшки Права и тоже устроить западню.
ГРИФОН. Избежать прямого столкновения?
КАРЛ. Знаю, столкновение неизбежно. Дядюшка Прав использовал ситуацию в свою пользу, поскольку у него еще был выбор, у нас же выбора нет. Наш путь извилист, но сворачивать уже некуда. Нам предстоит либо посрамить негодяев, либо стать персонажами фарса. Если мы не убедим город в правдоподобии гибели негодяев, или хотя бы тех, на кого мы вдруг укажем как на негодяев, мы проиграем, и нас изгонят.
ГРИФОН. А если убедим?
КАРЛ. Это приумножит нашу славу, но и в таком случае мы почти ничего не выиграем. Мы лишь добротно исполним свою работу.
ГРИФОН. А негодяи?
КАРЛ. Они и не выиграют, и не проиграют. Они уйдут с арены, по-своему тоже сделав свое дело.
ГРИФОН. Весьма утешительная философия, Карл. Но в этот раз все будет иначе.
КАРЛ. А в итоге мы утешимся все той же философией. Что обладает большей властью над умом человека, чем философия, способная его утешить? Ее не я придумал. Она возникает из самой потребности быть утешенным, потребности, которой я, кстати сказать, пока не испытываю. Надеюсь, вы понимаете, друзья мои, что мы прежде всего должны довести до конца свое дело, а там уж кто как - кто в Суоми, кто хлестать вино в кабачке.
ГРИФОН. Я уничтожу отцов раз и навсегда. Им больше не воспрянуть.
КАРЛ. Ты теряешь рассудок, старина, а меня стараешься, хочешь ты того или нет, превратить в старого резонера дядюшку Права. Ну, негодяи, да, но что они тебе, в конце концов, сделали, чем насолили? За что ты их вдруг возненавидел? Если начистоту, с дядюшкой Правом мне вовсе не хотелось бы портить отношения. Он скучен и назойлив, всюду сует свой нос, но это не тот господин, которым следует пренебрегать, не тот, с кем можно проделывать разные забавные штуки.
ТЕМНЫЙ. Дядя Прав влияет на дядю Сэ, и его влияние можно, с некоторыми оговорками, назвать благотворным, так что... сами понимаете...
КАРЛ. И это верно. Как видишь, Грифон, не просто сказка сказывается. Ты словно перестал нынче понимать жизнь нашего города, потому и судишь круто, а это к добру не приведет. Если хочешь по-настоящему разворошить осиное гнездо, действовать нужно осмотрительно. Ведь мы, наша слава и значение, растут от успеха к успеху. А успех для нас пока - качественно сыграть свою роль до конца и не угодить в ловушку, подстроенную негодяями. Опрокинуть их совершенно мы еще не в силах, но мы опрокинем - дай только время, дай только нам окрепнуть. Мы еще отвоюем себе права. Но добудем их не дракой у храма, а кропотливым, будничным и долгим трудом.
ГРИФОН. Короче, Карл, какой у тебя план?
КАРЛ. Я предлагаю перед решающим выступлением посовещаться с отцами.
ГРИФОН. Абсурд!
КАРЛ. Не абсурд, Грифон, не абсурд, а военная, если угодно, хитрость.
ТЕМНЫЙ. А меня не убьют, если мы промедлим и предпочтем сначала поболтать?
КАРЛ. Струсил?
ТЕМНЫЙ. Просто размышляю вслух...
КАРЛ. О, похвально. Надеюсь, ты сообразишь, что в интересах дела и нашего будущего, которое пока в наших руках, нам необходимо предупредить отцов о готовящемся на них покушении, чтобы им, после их гибели или что там с ними случится, не казалось, будто мы обошлись с ними несправедливо, не по-товарищески.
ТЕМНЫЙ. Я постараюсь оправдать твои надежды, Карл.
КАРЛ. Согласованные действия приведут к тому, что ни они, ни мы не испытаем ужасающей горечи поражения, что для нас уже и будет победой. Мы трое - как овцы, брошенные пастухом на произвол судьбы, однако на нас смотрит весь город, и мы не имеем права забываться и не одергивать друг друга. Мы должны выработать свой особый подход к врагам, даже к отъявленным негодяям. Мы в мире и согласии покончим с отцами-негодяями, и, возможно, это станет нашей последней уступкой их проклятой Богом и людьми породе, а город по достоинству оценит наше мужество, нашу беззаветную храбрость. И только тогда мы, окрепнув, швырнем наземь разных там дядюшек, возомнивших себя отцами города, и растопчем их ногами навсегда. Ты присоединяешься к нашему плану, Грифон?
ГРИФОН. Да.
КАРЛ. Вот оно, ты наконец спустился с небес на землю, с чем мы тебя и поздравляем!
ГРИФОН. Но это моя последняя уступка вам.
КАРЛ. Что ж, поспешим к отцам.
Входит мать Грифона.
МАТЬ ГРИФОНА. Сын мой, я опять не вовремя?
ГРИФОН. Да, матушка, я до сих пор жив.
МАТЬ ГРИФОНА. Хорошо, пойду еще послушаю Коломбу.
3.
В дворце. Прав, Сэ, Льфофф, Джида, Соррофф, Джинет, Булка.
ДЖИНЕТ. Верно ли толкуют, будто Темный с компанией плетут заговор против нас?
СЭ. Я тебе, Джинет, отвечу так: по словам Джиды, очень даже верно.
ДЖИНЕТ. Значит, на самом деле совершенно неверно.