Дзи–и-нь! Дзи–и-нь! — телефонный звонок.
— Да! Говорите… Нет, вы ошиблись.
Щелк! Г оспожа Ананд с досадой бросает трубку.
Дзи–и-нь!.. Дзи–и-нь!.. — трезвонит опять телефон.
— Хелло!.. Я повторяю вам: вы ошиблись!
Щелк!
…Значит, муженёк снова взялся за прежнее? И опять верх одержала Бэла? Не в первый раз пришлось стерпеть унижение из‑за этого старого развратника. Ну нет, сегодня он у меня не отвертится!
Дзи–и-нь!.. Дзи–и-нь!..
— Опять вы? Я же вам сказала: вы ошиблись… Кто?.. Мистер Баге? Ах, это вы! Извините, не узнала. Я ещё не привыкла к вашему голосу… Может, заглянете вечерком?.. Что? Не можете?.. А завтра утром?.. Договорились… До завтра.
…Баге хочет сообщить ей о чем‑то «строго конфиденциально». Что бы это могло значить?
…Куда же подевался Овечий Дед?
…Овечий Дед? Никакой он не дед, а самый настоящий козёл! Вот так!
IV
В переулке, что напротив общежития — официально он именуется Ганпатсинх–лэйн, — вот уже несколько дней подряд с самого утра и до позднего вечера бушуют страсти: идут соревнования по запуску бумажных змеев. Оттуда доносятся шум и крики. «Ага, так его, так… Подводи! Подводи! Подводи!.. Ура–а-а! Срезал! Среза–а-ал!.. Наша берет!» Каждому хочется, чтоб его змей оказался лучшим.
В узком переулке, примыкающем к общежитию, целый день поют разухабистые песни. Под вечер здесь собирается весёлая компания.
— Эге–е-ей! Ой, сестрица, где ты, где ты–ы-ы?
— Тут я, братец, тут я, тут я–а-а! — откликается из‑за стены девичий голосок.
Компания приходит в дикий восторг:
— О–о-ох! Сразила! Сразила! Наповал!.. Ты приди ко мне, сестрица!
Дружно заливаются трели целой дюжины свистков.
— Эй, Рамратия! Взгляни‑ка там, кто подал голос?
Сердито бормоча что‑то себе под нос, Рамратия отправляется к начальству.
— Сходили бы сами, сестрица, поговорили с ними. Они там что‑то новое затевают. А эти… как их.., ну, практикантки, говорят: мол, кто‑то из начальства разрешил им.
«Кто‑то из начальства» в устах Рамратии означает «начальство, что проживает рядом», а всех вновь прибывших она называет практикантками; хлопот с ними не оберёшься…
.«Бэла Гупта решительно возражала против их размещения в общежитии — с того самого дня, как к ней в частном порядке обратился директор департамента здравоохранения:
«Какое мне дело, сколько их — пять или десять? Сколько б их ни было, специально для них придется ввести в устав дополнительные правила».
Директор недовольно поморщился, слова её были ему явно не по душе:
«Какие ещё дополнительные правила? О чем вы говорите?»
«Вы, конечно, не станете отрицать, сэр, что между этими девушками и теми, кто постоянно проживает в общежитии… ну, есть определенная разница».
«Послушайте, мисс Г упта! Если возникнет необходимость, дополнительные правила вы введёте позже… когда они поживут у вас немного. Зачем поднимать шум с самого начала? Обо всем можно договориться без лишних эмоций…»
Подчеркнуто вежливые слова директора звучали как приказ. Поэтому Бэла Гупта не стала больше спорить. Однако сразу же после этой встречи она обратилась к госпоже Ананд с просьбой уделить ей несколько минут для конфиденциального разговора. Госпожа Ананд обещала, но, ссылаясь на занятость, каждый раз откладывала встречу. Да и сама она грубо нарушила устав общежития. По уставу, она не имела права поселять в свое время в общежитии этих двух девушек — Анджу и Манджу. И Бэла отчаянно противилась её решению, однако, невзирая на все протесты, госпожа Ананд собственноручно внесла их в список жильцов. Пустячный вопрос вырос в целую проблему, и она с каждым днём запутывалась все сильнее.
Недовольство нарастало…
«Уж не ко мне ли они направляются?» — думает Бэла. «Они» — это преподавательница местного колледжа «профессор» Рама Нигам, диктор местной радиостанции Рева Варма, проводница Патнешвари Дэви и продавщица из лавки ремесленных изделий Сипра Маджумдар. Идут плотной группой, как на демонстрацию, обмениваясь короткими репликами.
— Terrible![11]
— Из какого же захолустья приволокли их сюда?
— Того и гляди вспыхнет поножовщина! Вот так и зарезали докторшу из Сахарсы. А какая была женщина!..
— Тут теперь такое начнётся — впору красный фонарь вешать, — вставляет Патнешвари; ей уже невмоготу глядеть на этих замарашек, на каждом шагу одёргивать их: «Куда прете?,. Кто разрешил?»
— Мисс Гупта, — берет наконец слово ученая дама Рама Нигам и хорошо поставленным лекторским голосом продолжает: — Мисс Гупта, я чувствую, что… м–м-м… бихарские женщины… м–м-м… такие же, как и все бихарцы…