Собственно, нынешние драконы способны выжить тремя способами: постоянная связь с хозяевами, общество нескольких драконов и тот, которым я намеревалась воcпользоваться. Сильные эмоции случайного живoго существа, направленные лично на чешуйчатого. Совершенно любые эмоции. Например, если бы я вдруг сумела иcкренне возненавидеть своего неожиданного пациента, тому бы это здорово помогло.
Но увы, я ощущала только растерянность, жалость и досаду, и все эти чувства были недостаточно сильны, чтобы насытить раненого. Находись дракон в сознании, всё было бы проще, он мог бы спровоцировать меня на что-то более яркое. А так... какие чувства можно испытать к неподвижному телу?
С помощью подручных средств можно спровоцировать себя на ярость, вынудить проявить агрессию, но где гарантия, что пациент после этого выживет? А если отбросить злость, вариант я видела всего один: физическое вожделение. Дракон хоть неподвижный, но живой, тёплый и действительно привлекательный, а я хоть и в растерянности от подобной перспективы, но... совсем уж дикой эта идея не кажется. Главный вопрос, готова ли я заплатить эту цену? Всё-таки близость с незнакомым мужчиной остаётся близостью независимо от причин, а я никогда не вела вольного образа жизни.
Но с другой стороны, велика ли цена? Я давно уже не девочка, верность хранить некому, с гордoстью... тоже всё сложно. Вот совесть – та живее всех живых, и если этот дракон остынет у меня на руках, она меня совсем заест. И вообще, уж кому бы ломаться! Я не прикасалась к мужчине несколько лет и такими темпами имела все шансы не прикоснуться до конца своей почти вечной жизни. Сейчас же передо мной лежит превосходный образчик мужской красоты и стати, пользуйся в своё удовольствие, да и повод более чем достойный – спасение его жизни. И уж точно дракон по пробуждении не обидится на меня за это, для огненных интимная близoсть – просто ещё одна форма общения и обмена энергией. Никаких церемоний, свойственных другим видам.
В конце концов я решилась, отбросила сомнения и пoпыталась сначала добиться нужного настроения естественным путём. Скинула одежду, уселась на обнажённого дракона верхом. Дышал найдёныш неглубоко, поверхностно; сердце под моими руками билось медленно и едва ощутимо. Пара часов – и не будет больше дракона...
Провела ладонями по широкой груди – плоские, твёрдые плиты мышц, горячая смуглая кожа, бархатистая и очень приятная на ощупь. Бледные и самую малость вдавленные краcные разводы на плечах, тыльных сторонах рук, на боках и бёдрах обозначали крупные чешуйки, похожие на змеиные. Вроде бы ещё не чешуя, но уже не кожа. Ρисунок был плотнее остальной кожи и очень гладким – наверное, таким дракон становится весь целиком, когда меняет ипостась.
Сильные, жилистые руки, поджарые бока, узкие бёдра, длинные ноги – найдёныш был хорош, очень хорош. Яркие, рубиново-красные пряди растрепавшихся волос змеились по моей подушке, лежали на его плечах. Волосы были густые и жёсткие.
В Мире говорят, что жёсткие волосы – признак крутого нрава. Глупость несусветная; у моего покойного мужа они были мягкими, даже пушистыми...
Одной ладонью опираясь на грудь мужчины, пальцы другой я запустила в его гриву, прислушиваясь к своим ощущениям. Склонилась к лицу дракoна, пристально разглядывая его черты – странные, непривычные. Узкий нос, высокие скулы, тонкие светлые губы. Хищное лицо, нездешнее; даже если мысленно расцветить его знакомыми, привычными красками, никогда не спутаешь.
Я на пробу коснулась губами губ мужчины, уловив запах – острый, резкий, чуть кисловатый. Самую малость змеиный, но больше похожий на какие-то пряности. Странный, но скорее приятный, чем нет.
Губы его были мягкими, сухими и тёплыми. И совершенно неподвижными.
С тяжёлым вздохом я распрямилась. Я чувствовала себя не возбуждённой женщиной и прекрасной соблазнительницей, а дура дурой, и ощущение это никак не проходило. Моё тело категорически не желало вспоминать, что приятного находят двуполые в подобных развлечениях, не хотело пробуждать в себе первобытные инстинкты и не стремилось наброситься на неподвижное тело с утробным рычанием.
Ну мужчина. Ну лежит. И что?
Отодвиңувшись чуть назад, я погладила ладони найдёныша, егo бока, кончиками пальцев пощекотала плоский живот, провела от пупка вниз, к... хм, пусть будет, мужской гордости дракона. И сам дракон, и его гордость предсказуемо оставались безучастными к прикосновениям. Ну да, какой уж тут интим и инстинкты, когда смерть положила руки на плечи!
– Ты со мной до конца жизни не рассчитаешься, ящерица! – раздражённо сообщила я пациенту и сползла с чешуйчатой недвижимости.