Филиппо впечатлиться, увы, не успел. Сначала возник рядом кардинал Санторо, отвлек каким-то вопросом. Потом одна из дам покачала головой, заявив, что бесстыдно так показывать себя. А потом и вовсе случилась беда...
- Ой!
Взвизг был такой, что даже музыканты, привычные ко всему, дернулись. Инструменты тоже издали какой-то взвизг и замолчали. А эданна Франческа дура дурой стояла посреди зала...
Кто уж ей помог?
Кто решился?
В танце и не поймешь, фигуры сложные, партнеры меняются, да и танец быстрый, с подбрасыванием. И вот, кто-то, наступил на шлейф.
А вот так!
Неспроста его можно только королеве, вот не просто от вредности! Королевская чета все же танцует не в общем хаосе. А эданна Ческа, хоть и спала с королем, но такой чести, как отдельное танцевальное место, не удостоилась. Ладно бы, она еще с королем танцевала. А то ведь одна выставлялась...
Ческа, не заметив, сделала шаг.
Тонкий шелк, который так потрясающе красиво драпируется, сказал 'шррррясь!' - и поехал себе по швам, а потом и вовсе оторвался. В шуме музыки эданна сразу и не заметила...
А потом было поздно.
Понятно, что нижнее платье уцелело, но эданна сегодня была в нижнем платье из белого шелка и верхнем - из алого, шитого золотом. Вот, в белом и осталась. Полупрозрачном.
Предъявляющем на обозрение всему залу ее тыльную... ну и переднюю часть тоже. Сразу видно, что дама - натуральная блондинка.
На королевские-то цвета эданна замахнулась, а вот на королевское достоинство - уже никак. Ческа злобно завизжала, подхватила с пола алый хвост - и вылетела из зала,, на ходу пытаясь завернуться.
- Какая ...опа! - прокомментировал кто-то.
Его величество дернулся, но разве там найдешь? Оставалось только застонать... за такое?! Ох и устроит ему Ческа скандал! Бриллиантовым колье не отделаешься! Хотя кто ее просил надевать этот хвост? Тьфу, бабы! Вечно они дурости натворят, а мужики виноваты!
Мия
Мия и Рикардо праздновали Рождество скромно. Вдвоем.
Да и кого им было приглашать?
Ладно, Мия передала всем Феретти и Лаццо скромные подарки, намекая, что она жива, она их любит, алые пряничные сердечки уже должен был доставить рассыльный. Но Рикардо об этом не знал.
А ему пока и пригласить было некого.
Из канцелярии ответа не было, хотя он ходил туда каждый день.
Кажется, пару раз он видел знакомый паланкин, но... Рикардо не был в этом уверен.
Столица же...
Звенели бокалы, Мия смотрела влюбленным взглядом.
- Дорогой, у меня для тебя есть подарок.
- Да?
- Через... да, уже через семь месяцев нас будет трое.
Рикардо аж вином подавился. Посмотрел на совершенно плоский живот любовницы.
- Ты... кха... беременна кха-кха-кха?
- Да, любимый.
Рикардо искренне повезло.
Он выкашливал остатки вина из легких, и потому не сказал,, что подумал в первую секунду.
Вот на кой черт ему этот ребенок!?
Мия, конечно, прелесть, но надо же и о себе подумать? Одной прелестью сыт не будешь, это уж точно! Рикардо всего-то ничего побыл в столице, но ему тут уже нравилось. Он оценил перспективы, ему хотелось жить здесь, хорошо одеваться, носить драгоценности, быть принятым при дворе, завести свой дом и выезд... да много чего хотелось!
И что?
Похоронить все мечты из-за беременной идиотки?!
С другой стороны, Мия его устраивала. Она была умна, красива... вы знаете, сколько стоят девушки в столичных борделях? В дешевых, понятно, дешево, но там в комплекте с девушкой еще и букет идет. Такой своеобразный, не всякому лекарю по плечу.
А дорогие...
Рикардо зашел. И понял, что за один визит он столько отдать должен... в Демарко на это месяц жить можно! И главное - за что?
У него-то дома не хуже!
И вся его, и без болячек.
И как тут быть?
Но пока Рикардо размышлял, очищая легкие, Мия решила этот вопрос сама.
- К сожалению, пока мы не сможем пожениться.
К чьему сожалению? Вот лично Рикардо не сожалел, он радовался, что это не ему озвучивать пришлось. А то ведь бабы... они такие бабы! Вот так скажешь не то, а потом тебе глаза выцарапают. Кошки бешеные.
А Мия и того хуже, она царапаться не будет, она просто горло вырвет. Но раз им нельзя пожениться... да-да, он тоже очень сожалеет! Два раза...
- Может быть, позднее, когда разрешится одна неприятная ситуация. А до той поры... если она не решится, ты сможешь признать ребенка?
- Обещаю, - честно сказал Рикардо. Тем более, что с него это и отец требовал, и Рикардо ему уже обещал, а клятвы, данные умирающему, лучше не ломать. - Клянусь своей матерью - да изольется ее чрево, клянусь своим родом - да пресечется он навеки, клянусь своей честью - пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем - да остановится оно в тот же миг. Если мы не поженимся, я признаю нашего ребенка.