Эти важные постановления, а также разработка принципов кредитной и налоговой реформ и их осуществление составляли единое целое. По своему значению они выходили далеко за рамки практических вопросов улучшения дела кредитования и отчислений в бюджет. В комплексе они составляли механизм сознательного использования объективных экономических законов социализма. В этом их большое принципиальное значение.
Общеметодологическое значение этих решений партии и экономических реформ 1930—1932 гг. не могло быть сразу осмыслено экономической теорией социализма.
В советской литературе продолжало тогда господствовать мнение, что причиной сохранения товарно-денежных отношений в экономике переходного периода была многоукладность хозяйства, после же вступления СССР в период развернутого строительства социализма условия для товарно-денежных отношений, действия закона стоимости будто отмирают. Деньги, кредит и другие товарно-денежные рычаги признавались инструментами учета.
XVII партийная конференция (1932 г.), XVII съезд партии (1934 г.) не только осудили «левацкие» теории об отмирании торговли и денег на том этапе социалистического строительства, о превращении денег в простые расчетные знаки. XVII съезд партии в своих решениях выдвинул положение большого теоретического и практического значения: деньги и торговля останутся еще долго, вплоть до завершения первой стадии коммунизма — социалистической стадии развития. Это было новое слово в теории научного социализма. Поэтому в годы второй пятилетки под влиянием потребностей практики социалистического строительства, требовавшей дальнейшего развития и совершенствования советской торговли, укрепления рубля, всей денежной системы, начался процесс переоценки укоренившихся экономических концепций. Решающую роль в постепенном вытеснении (подрыве) системы взглядов на деньги, кредит и другие товарно-денежные инструменты как формально-учетные категории сыграли соответствующие решения партии и правительства64. Практика и принципы кредитной реформы и прежде всего принцип акцепта означали, что движение денег реально выражало и отражало движение общественного продукта, а не формальную бухгалтерскую операцию. Точно так же движение расчетных счетов предприятия в Госбанке должно было соответствовать реальному движению продукции данного предприятия. Пересмотр уровня цен на продукцию тяжелой промышленности в 1936 г. в сторону приближения их к действительной стоимости означал признание того, что в основе цены лежат затраты общественного труда, что цена не является простой учетной категорией.
Все это сказалось положительно на практике социалистического хозяйствования и, в частности, на развитии хозяйственного расчета во второй пятилетке.
2. Развитие хозяйственного расчета во второй пятилетке. Отмена государственных дотаций в тяжелой и лесной промышленности и реформа цен
Центральное место в ряде мероприятий по укреплению хозрасчета и улучшению работы промышленности принадлежит проведенной с 1 апреля 1936 г. отмене государственных дотаций в тяжелой и лесной промышленности и пересмотру уровня отпускных цен на их продукцию. Этой радикальной мерой был по-новому поставлен вопрос о рентабельности промышленности и прежде всего так называемых планово-убыточных отраслей, подчеркнута решающая роль стоимостных рычагов в совершенствовании социалистического производства.
Дотации из государственного бюджета отдельным отраслям промышленности представляли собой оплату разницы между плановой себестоимостью и отпускной ценой на продукцию этих отраслей Они были экономически необходимы на том этапе социалистического строительства, когда осуществлялась индустриализация страны и решалась задача освоения новой техники и новых производств. В течение первой и в начале второй пятилетки отпускные цены на уголь, металл, лес, химические продукты оставались на неизменном уровне; их себестоимость в течение этих лет в основном не снижалась, а в некоторых случаях даже повышалась. Повышение себестоимости в добывающих и некоторых других отраслях тяжелой промышленности объяснялось, с одной стороны, трудностями, связанными со строительством массы новых сложных предприятий и освоением новой техники. В добывающих отраслях промышленности процесс освоения техники начался значительно позднее, чем в отраслях машиностроения, которые первыми прошли период реконструкции и начали снижать себестоимость уже в годы первой пятилетки. С другой стороны, повышение себестоимости в угольной, металлургической, нефтяной и лесной промышленности объяснялось значительным повышением заработной платы рабочих и служащих в этих отраслях. За годы первой и второй пятилеток уровень зарплаты в этих отраслях был повышен не менее чем в 2,5 раза65. Промышленности в эти годы приходилось расходовать большие средства на подготовку кадров для множества новых предприятий; высоки были расходы на гужевой транспорт, на фураж и т.д. Таким образом, объективных условий для снижения себестоимости еще не было. Повышать же цены на средства производства было нецелесообразно, так как в тех условиях это замедлило бы процесс освоения новой техники и мобилизацию внутренних ресурсов. Установление же цен на уровне высокой себестоимости подорвало бы всю систему цен в народном хозяйстве и устойчивость рубля. Укреплению экономики отраслей тяжелой индустрии и техническому перевооружению других отраслей народного хозяйства способствовала тогда политика стабильных цен на средства производства за счет компенсации разницы между плановой себестоимостью и отпускной ценой дотацией из государственного бюджета. Политика сохранения низкого уровня цен на уголь, металл, лес и другую продукцию трудоемких отраслей тяжелой промышленности давала возможность локализовать систему дотаций, не распространять ее на другие отрасли промышленности и создать условия для снижения себестоимости в этих отраслях и, в частности, в машиностроении66.
64
Подробно этот вопрос рассматривается в книге В. Е. Маневича «Развитие теории планового ценообразования». М., изд-во «Наука», 1975, гл. 1; см. также «История политической экономии социализма». ЛГУ, 1972, стр. 226—227, 229—231.
65
«За индустриализацию», 11 апреля 1936 г. Среднегодовая зарплата рабочих и служащих в крупной промышленности в 1935 г. составляла 273% к среднегодовой зарплате в 1928 г. — «Труд в СССР», Статистический справочник, 1936, стр. 19.
66
О размерах дотаций вследствие разрыва между плановой себестоимостью и отпускной ценой можно судить по следующим данным: в народнохозяйственном плане на 1935 г. были предусмотрены дотации в размере 10 р. 32 к. на 1 т угля и 20 р. 26 к. на 1 т чугуна («За индустриализацию», 11 апреля 1936 г.). По ориентировочному расчету, разрыв между отпускной ценой и себестоимостью по убыточным отраслям народного хозяйства составлял по отраслям Наркомтяжпрома — 2513,7 млн. руб., а отпускная цена в процентах к себестоимости составила на каменный уголь — 51,7%, торф — 54, 5, синтетический каучук в период освоения этого нового производства — 19,6% (см. ЦГАНХ, ф. 4372, оп. 33, д. 153, л. 57). Существовал специальный фонд освоения, назначением которого было покрытие неизбежной убыточности в отраслях, производящих новое оборудование, новую продукцию. По плану на 1935 г. сумма расходов по фонду освоения составила: в Наркомтяжпроме — 4029 млн. руб., Наркомплегпроме — 104,9 млн. руб., Наркомлесе — 218,0 млн. руб., Наркомпищепроме — 561,0 млн. руб. (ЦГАНХ, ф. 4372, оп. 33, д. 153, л. 200).