Глава 4
Январь 1920 года.
За время пути от Тамбова Князев не успел объяснить не только почему нельзя действовать как планировали, но и как действовать теперь. До позавчерашнего дня представления командарма Князева и генерала Вайс-Виклунда о будущей кампании в целом совпадали. Но вмешался Щербатов и его меры по умиротворению. Когда заложников будет становиться все больше и больше, люди начнут покидать ряды Народной армии. Ее относительные преимущества — многолюдство и поддержка населения — сойдут на нет. Главком Антонов организовывал сейчас эвакуацию семей восставших, но ясно было, что вывести из-под удара удастся только малую их часть.
Останутся те, кого этим не пронять, у кого нет родни и нечего терять — самые стойкие, отчаянные. Но их станет слишком мало для того, чтобы удерживать села и города. Они будут обречены на возвращение к партизанской войне. Поэтому удар, от которого противник не сразу оправится, надо нанести сейчас — пока есть силы, пока угроза уже объявлена, но не осуществлена в больших масштабах, пока люди в ярости от самой мысли, что каратели будут отыгрываться на их семьях.
План белых Князев в общих чертах понял. Одна группировка, силой в пехотную дивизию с кавалерийской бригадой, железнодорожным батальоном, артиллерией и автобронечастями, пойдет от Ряжска на Козлов и затем на Тамбов. Опираться она станет на удобную двухпутную Рязано-Уральскую железную дорогу. Командующий всей операцией генерал Вайс-Виклунд находится при ней. От Моршанска, ей навстречу и тоже на Тамбов старым гужевым трактом вдоль Цны двинется группа генерала Молчанова — пехотная бригада на грузовиках и дивизион бронемашин. В центре, от линии Ряжск-Моршанск, пойдут развернутые на большом пространстве кавалерийская дивизия и части ОГП. Эти не будут шибко торопиться и как раз займутся захватом заложников в деревнях, не защищенных большими силами Народной армии. Враг знает, что с осени ее костяк, первая и вторая повстанческие дивизии, находятся под Тамбовом. Казалось бы, повстанцам и надо ударить по слабейшей, моршанской группе, но Князев объяснил: если послать Народную армию по заснеженному бездорожью на Моршанск, то вернуть оттуда войска, перебросить на какое-то другое направление не будет никакой возможности. Так что бить надо по сильнейшей, ряжской группировке. Железная дорога даст возможность и быстро сосредоточиться против нее, и так же быстро отойти, независимо от результата сражения.
За ту ночь, в которую Аглая приехала в Богоявленское, и за следующий день в сторону станции Раненбурская поезда доставили почти пятнадцать тысяч штыков и сабель и все двенадцать орудий. Прежде здесь стоял только небольшой гарнизон. И весь этот день погода оставалась нелетной.
Сама Аглая прибыла на командный пункт Князева в Раненбурской к вечеру, почти на сутки задержавшись в Богоявленском. Там под началом Сереги оставались шесть сотен верховых с небольшими санными обозами, которые в эту ночь уйдут, чтобы затаиться верст за двадцать к западу от Шереметьевки; они составили рейдовый отряд. По замыслу командарма, в попытках проломить или обойти его позицию белые ослабят охранение железной дороги настолько, что откроется возможность для рейда к ним в тыл. До подходящего момента Аглая должна оставаться с Князевым, и как только такой момент наступит — отправляться с малой группой к рейдовому отряду.
Был и еще один ход, который Аглая долго готовила. Как только она сама возглавит рейдовый отряд, из его состава в Ряжск отправится курьер с сообщением. И если все сложится удачно, то итогом должен будет стать взрыв боеприпасов на тыловых складах белых.
Раненбурская в сезон была одним из самых оживленных хлебных торжищ на границе Рязанской и Тамбовской губерний. Хотя постоянно тут проживало меньше тысячи человек, станцию окружали многочисленные складские постройки. Помимо каменной церкви имелось двухэтажное кирпичное здание паровой мельницы. Там Князев и расположил свой командный пункт. Если расчет Аглаи был верен, а ее расчетам командиры Народной армии привыкли доверять, то белые перейдут в наступление со дня на день. Значит, времени оборудовать расквартирование и позиции такой прорвы бойцов оставалось всего ничего.