– Ха! Да тут и думать нечего. Он меня обкрадывает! Я своими глазами видела это преступление. Он протянул руку над забором и сорвал яблоко! – Маленькой женщине как-то удалось протиснуться между ним и мотоциклом. Запрокинув голову, она погрозила ему скрюченным указательным пальцем. – Говорю вам, этот оборванец – яблочный вор! – Эти слова она извергла с таким возмущением, что Бьорн прикрыл рукой лицо, чтобы на него больше не попали брызги слюны. – Вы же всё-таки сосед госпожи Аконит и, в конце концов, член правления общины. Мне бы хотелось – нет, я настаиваю на том, чтобы вы что-нибудь предприняли. Этого паршивца нужно схватить и запихнуть в ближайший поезд без обратного билета!
Что там сказала эта старая карга? Обратный билет? Ключевое слово.
– Дорогая госпожа Гирш-Грантовиц, как я уже несколько раз вам сообщил, я передам это госпоже Аконит. Замечательно, что Аркен может рассчитывать на таких честных и сознательных граждан, как вы. – Так, это, вероятно, слегка охладит старухин пыл. Она и правда казалась немного удивлённой. Пора выложить главный козырь. – А вы вообще не боитесь оставлять ваш ларёк без присмотра? Уверен, что Барнеби не единственный яблочный вор, который промышляет в Аркене.
На долю секунды старуха застыла с открытым ртом, не произнося ни слова. Затем она его захлопнула, судорожно сглотнула, бросила на Бьорна взгляд, выражавший отчасти укоризну и недоверие, а отчасти – нескрываемое беспокойство, и, резко развернувшись, отправилась назад на рыночную площадь.
– Не хватало ещё, чтобы кто-то грязными пальцами щупал мой «гравенштейн»! – было последним, что донеслось до Бьорна перед тем, как он вскочил на свой «Кондор» и шум мотора заглушил все остальные звуки. Как бы старуха ни раздражала, она навела его на хорошую мысль.
Со скрипом и ритмичным постукиванием двигатель «Кондора» остановился. Чтобы сюда добраться, ему не потребовалось много времени – да и есть ли в Аркене действительно длинные дороги?
Перед ним лежал вымерший вокзал. Трёхэтажное фахверковое здание выглядело по-прежнему впечатляюще, хотя несколько стёкол было выбито, а стропила крыши изогнулись как спина старой рабочей кобылы.
Вокзал недавно закрылся, а начальник станции исчез с последним поездом. Но три автобусных маршрута всё ещё останавливались на привокзальной площади. Наверное, правильно поискать мальчика здесь.
Оставив мотоцикл рядом с одной из немногих стоящих на площади машин, Бьорн отправился к вокзалу, мысленно ещё раз прокручивая события последних часов. Появившийся на кухне Ариан. Выражение счастья и радостного удивления на лице Камелии, которого он давно уже у неё не видел. Вкусный яблочный пирог и как всегда ненасытный Барнеби. Всё было хорошо, а потом внезапно стало по-другому. Округлившиеся глаза Ариана…
Он уже встречал людей с таким же ужасом во взгляде. Всегда в тот момент, когда они видели что-то такое, чему их сознание не находило логического объяснения. Ариан приходится Камелии внучатым племянником, и ничего удивительного, что и в нём проснулась магия. Даже если в семье Аконитов способности всегда передавались дочерям, это не значит, что он не может быть исключением. Раз уж наступило тысячелетие перемен.
Всё это не упрощало его задачу – но Ариан был семьёй Камелии, а он поклялся её защищать.
– Простите! – прервал его размышления чей-то сухой голос, и он почувствовал, как кто-то осторожно стучит его по плечу. – Я тут недавно и ищу вокзал. Я туда пришёл?
Очевидно, госпожа Гирш-Грантовиц в Аркене не единственная, кто не знает, что поезда тут больше не ходят.
Бьорн уже хотел обернуться, как ощутил мимолётную боль в затылке. В одночасье всё вокруг почернело, и земля понеслась ему навстречу.
Мышастый чудик выдохся
Ариан вновь очутился на растрескавшемся заднем сиденье «Вольво», и Джес опять не удосужилась объяснить, куда они, собственно, направляются.
Но если честно, его это очень устраивало: пока он двигался и на него постоянно сыпались новые впечатления, можно было ни о чём не задумываться. Не думать о тёте Лии, о том, что с ним происходит или что он увидел в гостиной. При этом ситуация казалась совершенно ясной. Вариантов было всего два: или он всё больше терял рассудок – и не он один, или – и это явно худший вариант – Джес и Юри сказали правду. Он покрепче обхватил свой рюкзак, куда они напихали всё, что ещё, вероятно, могло пригодиться. Всё-таки приятно держаться за что-то знакомое. Он молча глядел в покрытое царапинами окно, мимо которого тянулись фасады домов и сады.