Бальмен не рассердился. Пихнув носком сапога камень, он подождал, покуда тот шлепнется в воду…
— Вы повторяетесь, барон. Вам следовало бы знать, что я не настолько тщеславен, чтобы думать о мнении потомков. Моя судьба есть судьба России!
— Граф, вы меня огорчаете! Все русские одинаковы. Отечество для вас Бог, в сравнении с которым один человек — ничто. Хорошо, пускай будет по-вашему! Тогда речь о другом… Александр — почитаемый в Европе монарх. Разве вам безразлична его слава?
«Экая бестия!» — подумал Бальмен, памятуя, что каждое его слово может быть истолковано превратно.
— Ваше молчание, господин комиссар, я принимаю за согласие. В свете этого я сегодня хотел поговорить с вами, ибо завтра мы будем действовать, а не рассуждать! И тогда важное дело, ради которого я столько времени обхаживаю вас, Наполеон поручит другому человеку, и вы не узнаете о нем ничего. Подумайте, граф!
Бальмен ответил не сразу, размышляя, как лучше построить разговор с хитрым генерал-адъютантом, чтобы не попасть в его сети, но в то же время выведать тайны Бонапарта.
— Вы так претенциозны, барон, что можно подумать, будто я сам сподобил вас на «обхаживание»… Но я не знаю, о чем речь…
— Простите, граф. Я действительно хожу вокруг да около… Тогда к делу! С вашей помощью Наполеон хотел бы установить связь с Александром. У моего императора к тому есть веские причины… Вы могли бы построить свою политику на участии в этом деле. Но, если вы опасаетесь прямого участия… Словом, вы можете остаться лишь посредником. В самом деле, что вам стоит послать за своей печатью письмо Наполеона к Александру? Со своей стороны, Бонапарт гарантирует тайну послания, даже если оно будет отвергнуто Петербургом!
— Я категорически против! — Бальмен стукнул тростью о землю. — Не забывайте, что моя миссия четко определена правительством… У государя императора не было и нет намерений интересоваться личной жизнью Наполеона!
— Позвольте усомниться… — усмехнулся Гранье.
— Что вы хотите этим сказать? — еще более вспылил Бальмен.
— Ничего особенного, сударь… Просто в Петербурге, видимо, не посчитали нужным посвятить вас в истинные намерения Александра относительно печальной участи Бонапарта?!
Гранье осмотрелся и понизил голос:
— Граф, вы не представляете, о каком важном деле идет речь… Не скрою, Наполеон очень заинтересован в его благополучном исходе, но суть не только в личной выгоде. Александр узнает из письма нечто такое… Эта тайна стоит многого, чтобы поверить ее кому-либо, кроме Александра!
На этот раз Бальмен постарался быть как можно более простодушным:
— Если так, то, что мешает Бонапарту избрать другой путь?.. Не проще ли открыть содержание тайного послания мне! Я без промедления сообщу о нем графу Нессельроде. Сказать откровенно, я давно передаю ему разные новости, почерпнутые мною из бесед с комиссарами и прочими жителями Лонгвуда и Плантешен-Гоуза.
Признание Бальмена шокировало Гранье.
— Вот уж не ожидал!.. Выходит, граф, я недооценивал ваши способности к тайной дипломатии? Итак, вы хотите, чтобы Наполеон раскрыл свои тайны простому послу?! Не выйдет! Даже если бы дело касалось частных вопросов, Наполеон не опустился бы до такой низости. Помнится, Александр был не менее щепетилен, отказавшись принять из рук помещика Яковлева предложение Наполеона о мире… — Гранье стоило больших усилий говорить спокойно. Напротив, Бальмен чувствовал себя вполне на высоте:
— Вы правы, генерал, так было. Но в то время мой государь следовал принципам, принятым между царственными особами. Первый попавшийся помещик не тот человек, посредством коего принимают предложения мира. Теперь иное дело… Бонапарт, как известно, уже не император…
— Вздор! — Гранье непроизвольно схватился за шпагу. — Вздор и вздор!!! Никто не лишал Наполеона его титула. Это все козни англичан! Они завидуют чужой славе и не могут простить Бонапарту похода в Египет. Лоу специально зовет его «генералом», чтобы оскорбить. Глупец! Кто он и кто Бонапарт? Наполеон навсегда войдет в историю Франции императором. Его венчал кардинал!
Бальмен видел, что генерала здорово заносит, и поэтому решил охладить его пыл:
— Барон, я не желаю обсуждать с вами поведение третьих лиц… — Бальмен имел в виду Лоу.
— Ах, граф, это нервы… Мы все здесь стали больными по милости… Извините, я опять за свое… Значит, вы отказываетесь от нашего предложения? Сожалею! В доказательство важности предлагаемого вам для передачи Александру письма Наполеон готов хорошо заплатить за пустячную услугу… Миллион франков!