Завещание
Перевод группы Life Style | перевод книг и не только
ГЛАВА 1
Самое безопасное место, где бы я могла оказаться
— Пепел к пеплу, прах к праху.
Мой рот наполнился слюной, когда я услышала эти слова, мои глаза — затененные солнцезащитными очками и большой черной шляпой — перемещались от блестящего гроба, покрытого массивным венком темно-красных роз, к священнику, стоящему рядом.
Мне хотелось вскочить со стула, выхватить эти слова из воздуха и засунуть их ему в глотку.
Это была необычная реакция для меня. Я не была такой.
Но он говорил о бабушке.
Бабуля, моя бабуля, та бабуля, чье тело лежало в гробу.
Она была не молода, это правда. Я знала, что это произойдет, так как ей было девяносто три года.
Но это не значит, что я хотела, чтобы ее не стало. И не хотела никогда.
Помимо Генри, она была единственным человеком, который у меня был. Единственным человеком во всем мире.
Пепел к пеплу, прах к праху.
Бабушка не была прахом.
Моя бабушка была всем.
При этой мысли я почувствовала, что они приближаются, и не смогла их остановить. К счастью, когда они выплеснулись, это было бесшумно. Впрочем, как и всегда. В последний раз, когда я давала волю таким эмоциям, прошли десятки лет.
Я никогда не позволю этому случиться снова.
Когда я снова перевела взгляд на гроб, то почувствовала, как из-под солнцезащитных очков по моим щекам поползла влага. Почувствовала, как она стекает с моей челюсти, но не подняла руки. Не хотела, чтобы кто-то заметил слезы, поэтому не давала им для этого повода, даже движения.
При этой мысли я почувствовала что-то еще — странное покалывание, скользящее по моей коже. Мои глаза за темными очками поднялись и скользнули по толпе, стоящей вокруг гроба.
Они остановились, когда мои солнечные очки коснулись его.
И когда они это сделали, мое дыхание тоже остановилось.
Это было потому, что за всю свою жизнь, а у меня была длинная жизнь, и за все мои странствия, а я забредала далеко, я никогда не видела такого мужчины, как он.
Ни разу.
На нем был темно-синий костюм, однотонная рубашка и однотонный галстук. Его одежда хорошо на нем сидела, а шла еще лучше. Я знала это по опыту, не только обожая одежду, но и находясь на краю мира моды в течение последних двадцати двух лет.
Опытным глазом я увидела, что его костюм был от Hugo Boss, что было немного удивительно. В маленьком городке, где жила бабушка, денег много не водилось, и, очевидно, этот мужчина был одним из тех, кто их имел.
Самое удивительное, что в остальном он не был похож на обладателя костюма от Hugo Boss. Он определенно не выглядел богатым.
В его черных волосах появился серебристо-серый оттенок. Они были густыми и хорошо подстриженными, но это не было данью стилю, вместо этого было очевидно, что он не хотел тратить на это время, поэтому его стиль был «помыть и идти».
Тем не менее, на нем это выглядело хорошо.
Еще у него были морщины на лбу и вокруг суровых губ, которые были настолько полными, что их почти можно было назвать пухлыми, особенно нижнюю. Его солнцезащитные очки, я была уверена, скрывали морщинки вокруг глаз.
Они сказали мне, что он не сторонился солнца.
Также они сказали мне, что он не сторонился и эмоций.
Он был высокий, широкоплечий и очень большой. Я находилась среди множества мужчин и женщин, которые обладали доминирующим присутствием, Генри был одним из них, но этот мужчина был не таким. В нем не чувствовался приказ.
В нем чувствовалось требование.
Странно, но это правда, а также несколько поразительно.
Потому, что не только его тело было большим, но и его черты в целом были агрессивными. Я никогда не видела ничего подобного. Его лоб был широким и мощным. Челюсть — твердой и скульптурной. Шея и горло — мускулистыми и жилистыми. Его скулы пересекали линию от квадратного подбородка до темного бакенбарда. Когда-то его нос явно был прямым, но он был сломан и не очень хорошо сросся. И у него был шрам через левую скулу, который резко выделялся на его грозном лице.
Он не находился ко мне ни близко, ни далеко, день был солнечным, но с его места, в темных очках, я не могла представить, что он мог видеть мои слезы.
И все же я без сомнения знала, его темные очки были прикованы ко мне, он смотрел, как я плачу, его лицо было бесстрастным, а взгляд непоколебимым.
Я нашла это странным, его внимание и тот факт, что даже если он не мог не увидеть, как я смотрела на него, он не отводил взгляда.