Когда мы осели на короткое время, я остановилась в домике у бассейна в доме Генри в Лос-Анджелесе. А когда мы путешествовали за все платил Генри.
Таким образом, за последние двадцать три года я сэкономила очень много денег, не считая весьма незначительных собственных расходов. Много. Так много, что большинство могли бы уйти на пенсию и жить на то, что было на моих счетах. Добавив бабушкины деньги, я могла бы стать праздной дамой.
Конечно, это не означало, что я не была ошеломлена тем, что узнала в тот день о финансах бабушки.
Она развелась с моим дедом еще до моего рождения, а он умер, когда я еще не была достаточно взрослой, чтобы его узнать. Она, конечно, рассказывала о нем, когда я стала намного старше и могла воспринимать ее истории, которыми она пыталась объяснить поведение моего отца и почему я тоже, казалось, делала плохой выбор, когда дело касалось мужчин.
Не ради оправдания. А чтобы объяснить: «поняв душу, цветочек, можно ее успокоить».
Это не успокоило меня, но я надеялась, что это успокоит ее. Однако я понимала, что для того, чтобы покончить с этим, бабушка оставила моего дедушку и сделала это, ничего не взяв с собой. Она работала секретаршей в приемной врача, пока ей не исполнилось семьдесят восемь лет. Ей это нравилось. Ее любили. И она была такой порывистой и жизнерадостной, что у нее не было проблем с работой после выхода на пенсию, она ушла только для того, чтобы у нее было больше времени готовить, вязать, играть в бридж со своими друзьями и вмешиваться в чужие дела.
Но, очевидно, ее родители, у которых был сказочный дом на воде, также владели приличной суммой денег, чтобы одарить свою дочь, потому что она не могла заработать такие деньги будучи секретарем.
И когда я всматривалась в темноту ночи, я находила все это тревожным. Дело не в том, что моя бабушка была богата, а я этого не знала. Я была рада, что ей было комфортно. Тем не менее, факт оставался фактом, было много того, чего я не знала о своей бабушке.
— Могу я присоединиться к вам?
Я повернула голову, посмотрев на мужчину, стоявшего рядом со мной, и узнала его.
Перед тем как уйти на веранду со своим ликером, я ела в одиночестве. Он, одетый в довольно приличный костюм, обедал с тремя другими мужчинами, что выглядело явно деловым обедом.
Он не был непривлекательным. Однако, к несчастью для него, я работала на Генри Ганьона, который был чрезвычайно привлекателен, и в тот день я встретила Джеймса Спира, который был невероятно привлекателен, так что этот мужчина определенно не шел с ними ни в какое сравнение.
Но не по этой причине я не хотела, чтобы он присоединился ко мне.
В целом, я предпочитала свою собственную компанию, и так было с тех пор, как я была маленькой девочкой. У меня были друзья, все они были хорошими, но их было мало.
На самом деле, единственными двумя людьми в моей жизни, с которыми я проводила какое-то время и делилась чем-то серьезным, были Генри и бабушка.
А еще я была не в настроении для компании. У меня на уме было много разных вещей. Я хотела думать только о них, а не о том, как бы попытаться завязать бессмысленный разговор с незнакомцем, чтобы скоротать время.
И, наконец, я была не в настроении для секса, а было ясно, что он приближается, потому что мужчина был заинтересован во мне.
Если возникнет необходимость, я заведу любовника и не буду делать глупостей, найдя мужчину, который мне нравится, который подходит мне, а затем приглашу его в свою постель.
Иногда такое повторялось, или мы обменивались с ним контактами, и когда я снова оказывалась поблизости, находила его.
В основном, однако, я сама доставляла себе удовольствие. Я находила это более эффективным и, в большинстве случаев, более приятным. Потому, что близость для меня была нелегкой, и хотя акт совокупления часто был довольно приятным, редко кто из мужчин был в этом очень хорош, а если и был, то к тому времени, когда я возвращалась к нему, он уже был занят.
Этот мужчина, я могла сказать, просто глядя на него, был не очень хорош в этом. Хотя он был достаточно уверен в себе, чтобы подойти, было что-то в его поведении, что напомнило мне Терри Багински. Высокомерие, которое означало, что он, несомненно, будет эгоистичным в постели, а это никогда не было приятным. Проблема заключалась в том, что его высокомерие было настолько велико, что я поняла, такого человека, как он, не так-то легко сбить с толку.
А после последних нескольких дней, у меня просто не было сил отговаривать его от того, что, как он был уверен, получит. Вот почему я солгала.