Теперь я пришла в замешательство.
— Прошу прощения?
— Не важно, — вступил в разговор Амонд. — Что у тебя за новости?
Я посмотрела на него, потом на Джейка и сказала:
— По всей видимости, теперь у меня есть адвокат.
— Есть что-то еще, — тут же ответил Джейк.
Я вздохнула и рассказала им все, что рассказала мне Алисса, в том числе попросила их держать это в секрете. Хотя Амонду некому было рассказывать, Джейку было.
— Хорошо. Эту суку уволили, — ответил Джейк.
Сказав это, он посмотрел на Амонда, и я тоже. Амонд смотрел на Джейка. Он поднял брови. Я посмотрела на Джейка и увидела, что он покачал головой. Я оглянулся на Амонда, который плотно сжал губы и смотрел себе под ноги.
— Знаю, что у меня есть матка, но я не знала, что это когда-либо мешало способности женщины говорить по-английски или иметь дело с различными ситуациями, в том числе стрессовыми.
При этом меня наградили двумя весьма привлекательными ухмылками. Однако они по-прежнему молчали.
— Ну? — подтолкнула я.
Улыбка Джейка погасла, и он сказал:
— Стоуна и твоего дядю все еще нужно убрать.
— Так и есть, — согласилась я.
— Значит, мы еще не выбрались из леса, — продолжал Джейк.
— Я не открывала бутылку шампанского, Джейк, — заметила я и снова получила улыбку.
— Продолжай умничать, Лисичка, и твой парень увидит, как сильно мне нравится твой рот, даже если ты используешь его, чтобы умничать.
На этом я закрыла рот. Улыбка Джейка стала шире.
— Думаю, мне нужно позволить вам двоим уединиться, — заметил Амонд, и я посмотрела на него.
— Прости, Амонд. Но на самом деле ты прав. У меня есть и другие новости для Джейка, касающиеся его лично.
— Без проблем, красавица. Я пришел сюда, чтобы попотеть, и валял дурака. Пойду и сделаю за чем приходил.
С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
— И что это за секретные новости? — спросил Джейк, как только замок на двери щелкнул.
Я повернулась к нему, затем подошла ближе, и рассказала то, что узнала о Донне. Эта новость явно не была желанной, и я поняла это, когда глаза Джейка вспыхнули от гнева, а атмосфера в комнате накалилась вместе с ними.
— Эта стерва собирается сбежать?
— Мы не знаем этого наверняка, дорогой. Это новости салона красоты. Наверное, не стоит делать поспешных выводов.
Он как будто не слышал меня.
— Мать моего мальчика Итана сбежала, стерва. Звонит ему всякий раз, когда что-то напоминает ей о чувстве вины, что она оставила его задницу, и это бывает не часто. Шлет поздравительные открытки с кучей денег в них, дорогие подарки на Рождество, ни одно из этого не заменит ему гребаную маму. Строит планы, которые она не собирается сдержать по поводу того, чтобы взять его к себе на лето и на весенние каникулы, а затем ломает их. Теперь сучья мать моих других детей собирается уехать из города?
Я ничего не ответила.
— Я не верю в это дерьмо, — отрезал он.
Именно тут я подошла к нему и положила обе руки ему на грудь.
— Джейк, мы не знаем наверняка, уезжает ли она.
— Она уедет. Она наконец-то поняла, что все в городе считают ее посмешищем, она поймет, что вырыла яму, из которой ей будет трудно выбраться. И, к сожалению, она не из тех женщин, которые понимают, что стоит выцарапывать себе путь из преисподней, если это означает заботиться о своих детях.
Я сжала губы, хотя мне очень нравилось, что он так относится к своим детям.
— Стерва, — отрезал он.
Я прижалась к его груди и придвинулась ближе.
— Хочешь, я поговорю с ней?
— Нет, — отрезал он. — Я сам возьму ее за задницу.
— Э-э… просто хочу отметить, дорогой, что в последний раз, когда ты взял ее за задницу, это вызвало такую реакцию. Возможно, я смогу быть более дипломатичной.
Он стиснул зубы.
— Давай подумаем об этом, — мягко предложила я. — Дай ей немного времени и посмотри, что она сделает. Нет никакой причины реагировать, тратить эту эмоцию и, возможно, создавать больше вражды, если она в конечном итоге передумает.
Джейк передвинул руки, обхватив пальцами мои бедра, и коротко согласился.
— Точно, Лисичка. Мы так и сделаем.
Я скользнула руками вверх, чтобы обвить их вокруг его шеи, прижимаясь ближе, и сказала:
— Прости, что расстроила тебя.
— Это не ты ее выбрала, а я, — ответил он. — Черт, — выдавил он. — Слава Богу, что в последний раз я, черт побери, все сделал правильно.
Все внутри меня опустилось, мое тело растворилось в его, а руки сжались на мускулах его шеи. Он посмотрел на меня.