— Введи меня в курс дела, — приказала я, тыча пальцем в экран Redbox, чтобы сделать следующий выбор.
— У Кона все плохо, — с готовностью поделился он. — Софи не стеснительная. Девушка супер чертовски застенчива. На этой неделе он каждый день пытался подойти к ней во время обеда, но она видит его и убегает, даже оставляя свой поднос с едой на столе.
— О Боже, — пробормотала я, когда автомат выплюнул мой второй DVD.
Я продолжала тыкать пальцем в экран, а парень Тейлор продолжал говорить.
— Сегодня было еще хуже.
— О Боже, — повторила я.
— Да. Она споткнулась, когда убегала. Жестко свалилась прямо в столовой. Шлёп!
Я поморщилась. Бедная Софи.
Парень Тейлор продолжал.
— Затем, клянусь Богом, это было похоже на подростковый фильм по книге Николаса Спаркса. Кон подошел, поднял ее, спросил, все ли с ней в порядке, а она тут же расплакалась и убежала. Вся школа только и говорит об этом.
Это может оказаться не очень хорошей новостью.
— Это хорошо или плохо? — поинтересовалась я.
— Э-э… Джози, Кон горячий, он облажался с Мией и Элли, так что все думают, что он непонятый герой с раненым сердцем. А Софи хорошенькая, милая и, насколько я знаю, ни разу не целовалась. Каждая девушка, которая ведет дневник, будет записывать эту историю розовыми чернилами с множеством нарисованных вокруг сердечек.
— Буду считать, что это хорошо, — заявила я, когда последний DVD выпрыгнул из Redbox.
— Да, — ответил он, и я услышала его смех.
А потом он продолжил:
— О, Эмбер машет мне рукой и скулит. Она хочет, чтобы вы сказали мистеру Спиру, что она сегодня задержится. После школы они с Алексеем идут в кино, а потом он приглашает ее на ужин.
Это был плавный маневр а-ля Эмбер, рассказать мне эту информацию, чтобы передать ее отцу, который смирился с тем, что происходит с его дочерью, но это не означало, что ему это понравится.
— Скажи ей, что я разберусь с этим, — сказала я.
— Круто, — ответил он.
— А теперь всего хорошего, юный Тейлор. Будь начеку в классе.
— Будет сделано. И вам хорошего дня, Джози, — ответил он.
— Обязательно. Береги себя и передай от меня привет Эмбер и девушке Тейлор.
— Считайте, дело сделано. До встречи.
— До свидания, Тейлор, — попрощалась я, добавила последний DVD в свою стопку, повернулась и замерла.
Потом я сделала шаг назад и врезалась в Redbox.
— Глупая маленькая сучка, — прошипел дядя Дэвис, угрожающе наклоняясь ко мне.
Я уставилась на него, мое тело застыло, но сердце бешено колотилось в груди.
Я видела его в ту ночь, когда он нанес свой неожиданный и нежелательный визит, но в ту ночь было темно.
Теперь я была потрясена, увидев, что с ним сделали годы.
Когда я была маленькой, он казался таким сильным, таким грозным, таким страшным. Он пугал меня даже больше, чем отец. Я знала, что отец являл собой насилие, я была свидетелем этого и испытывала его с того момента, как у меня появились воспоминания.
Но дядя Дэвис почему-то казался хуже.
Теперь он был оболочкой своего прежнего «я». Слабый, сломленный, казалось, его легко раздавить, если на него наступить.
Эти мысли пришли мне в голову в мгновение ока. И в тот же миг дядя Дэвис приблизился.
— Придурок, который нашел меня и рассказал о куче денег ма, оставленной тебе, получил гонорар от адвокатской конторы. Теперь, видя, что ему приходится платить за это дерьмо из своего кармана, он не хочет идти дальше. Особенно когда эта тупая сука сказала ему, что у нее все схвачено и… черт ее возьми… не сказала, что это будет нелегко. Она подкинула это дерьмо под мою дверь, когда первый судья, которого она пыталась заставить быстро присудить мне мое законное наследство, отказался от дела, так как сказал, что мы с Чессом сыграли с ним какую-то гребаную шутку полвека назад, поэтому он не может быть беспристрастным.
Я моргнула, когда вся эта информация, а ее было очень много, прошла через меня. Дядя Дэвис, казалось, не знал или, возможно, не заботился о том, сколько он рассказывает, потому что продолжал:
— А теперь этот придурок Стоун говорит, что все зависит от меня. У меня есть адвокат, который возьмет дело за процент от того, что оно мне даст, а потом твой… — он ткнул пальцем мне в лицо так близко, что я сделала тщетную попытку еще глубже вжаться в автомат, — адвокат похоронил его под таким количеством дерьма, что теперь он говорит, что ему нужен гонорар от меня, чтобы остаться в деле.
Я сглотнула. Глаза дяди Дэвиса сузились, и он подошел ближе, открыв рот, чтобы сказать что-то еще, но так и не смог произнести ни слова. Потому что кто-то, находившийся близко приказал: