Вскоре после полудня Макс Реаль и Томми вышли из вагона на предпоследней станции, находившейся в трех или четырех милях от Форта Рилей, и направились к левому берегу реки Канзаса. Полдня было более чем достаточно, чтобы пройти это расстояние, и они были вполне уверены, что придут вовремя в назначенный пункт.
Макс Реаль не мог отказать себе в удовольствии сделать остановку на берегу реки, так пленил его очаровательный пейзаж, внезапно открывшийся его взорам.
В загибе реки, где свет капризно переплетался с тенью, росло одно из уцелевших деревьев прежней кипарисовой рощи. Его длинные пышные ветви простирались далеко над водой. Внизу виднелись развалины нескольких хижин из необожженного кирпича, а за ними красиво раскинулась обширная долина, пестреющая цветами, среди которых было очень много горевших золотом подсолнечников. За рекой зеленели деревья, и их густую листву местами прорезывали яркие солнечные лучи. Общий вид не оставлял желать ничего лучшего.
«Какое прелестное место! – мысленно сказал Макс Реаль. – В какие-нибудь два часа я, наверное, успею покончить с этим эскизом».
А между тем, как вы сейчас увидите, с ним самим едва не было здесь «покончено».
Молодой художник уселся на берегу, держа перед собой натянутый на крышку ящика с красками холст. Он работал минут сорок, ничем не развлекаясь, когда внезапно какой-то отдаленный шум, quadrupedante sonitu (Quadrupedante sonitu (лат.) – цитата из поэмы римского поэта I века н. э. Вергилия, буквально: топот четвероногого.) Вергилия, раздался где-то в западном направлении. Казалось, что по равнине на левом берегу реки несется несметный табун лошадей.
Этот все увеличивающийся шум разбудил Томми, который сладко дремал, лежа под деревом.
Его хозяин не поворачивал головы, углубленный в свою работу, и ничего, видимо, не слышал. Томми встал и пошел к крутому берегу, чтобы окинуть взглядом окрестность.
Шум все время усиливался, и далеко на горизонте поднимались целые облака пыли, гонимые ветром.
Быстрыми шагами Томми вернулся обратно, не на шутку напуганный.
– Хозяин! – вскричал он.
Но художник был так углублен в свою работу, что ничего ему не ответил.
– Хозяин! – повторил Томми таким же испуганным голосом, кладя руку ему на плечо.
– Да что с тобой, Томми? Что случилось? – спросил Макс Реаль, продолжая озабоченно смешивать краски кончиком кисти.
– Хозяин… Но разве вы и сейчас ничего не слышите? – вскричал Томми.
Нужно было быть глухим, чтобы не услышать в эту минуту все приближающегося гула.
Макс Реаль вскочил и, положив палитру на траву, побежал к самому берегу реки. На расстоянии всего каких-нибудь пятисот шагов мчалось что-то колоссальное, подымая целые тучи пыли, какая-то лавина, катившаяся по равнине и издававшая ужасающие звуки – дикий топот и ржанье. Еще несколько минут, и эта лавина докатится до самого берега реки!
Спасаться бегством можно было, только повернув на север, и, схватив все принадлежности рисования, Макс Реаль, сопровождаемый, или, правильнее, предшествуемый, Томми, кинулся бежать со всех ног в этом направлении.