— Триста долларов? — вскричала миссис Титбюри и, почти потеряв сознание, упала на скамейку.
— Да, — ответил судья, отчеканивая каждый слог, — триста долларов должен уплатить мистер Филд из Гаррисберга штат Пенсильвания.
— В таком случае, — проревел мистер Титбюри, ударяя по бюро кулаком, — знайте, что я не мистер Филд из Гаррисберга, штат Пенсильвания…
— Кто же вы, в таком случае?
— Мистер Титбюри… из Чикаго… Иллинойс…
— Другими словами, субъект, позволяющий себе путешествовать под вымышленным именем! — отрубил судья таким тоном, как если бы он сказал: «Еще одно преступление к целой массе других».
— Да… мистер Титбюри, из Чикаго, третий партнер в матче Гиппербона, будущий наследник его колоссального состояния!
Заявление не произвело никакого впечатления на Р. Т. Ордака. Судья, насколько несдержанный на язык, настолько же и беспристрастный, похоже, к третьему партнеру матча Гиппербона относился совершенно так же, как к любому портовому матросу. Вот почему он проговорил, со свистом выпуская слова:
— В таком случае, мистер Титбюри из Чикаго, Иллинойс, приговаривается к штрафу в триста долларов и восьмидневному заключению за то, что предстал перед правосудием под чужим именем!
Рядом с миссис Титбюри на скамейку грохнулся и мистер Титбюри. Восемь дней тюрьмы! А через пять дней придет телеграмма с результатом второго тиража.
Глава X
РЕПОРТЕР В ПУТИ
— Да, господа! Я смотрю на матч Гиппербона как на одно из самых изумительных национальных явлений, которое обогатит историю нашей славной страны! После войны Северных Штатов с Южными за независимость, после провозглашения доктрины Монро [88]и проведения в жизнь билля Мак-Кинли — это самое значительное событие, созданное фантазией одного из членов «Клуба чудаков».
Гарри Кембэл держал речь перед пассажирами поезда, шагая из одного конца вагона в другой. Без умолку болтая и жестикулируя, он перешел по тамбуру в соседний вагон и так путешествовал по всему поезду, мчавшемуся на всех парах по южному берегу озера Мичиган. Как видите, он ничего ни от кого не скрывал и охотно написал бы на своей шляпе: «Четвертый партнер матча Гиппербона!»
На вокзал его провожала многочисленная толпа с криками «ура», и многие тут же держали пари. За него ставили один против двух и даже против трех. С той минуты, как он вошел в поезд, все попутчики стали его товарищами. Гарри Кембэл принадлежал к людям, которые думают, только когда говорят, сказать же, что в пути он был скуп на слова, ни в коем случае нельзя. Ни на слова, ни на деньги! Касса богатейшей «Трибюн» для него открыта, и он всегда может возместить расходы описаниями, рассказами, статьями всякого рода.
— Но, — обратился к Гарри один из путешественников (с головы до ног янки), — не придаете ли вы слишком большого значения партии, придуманной Уильямом Дж. Гиппербоном?
— Нет, — ответил репортер, — я считаю, что такая оригинальная идея могла зародиться только в ультраамериканском мозгу.
— Вы совершенно правы, — сказал на это толстый коммерсант из Чикаго, — и в день похорон можно было убедиться, какую популярность приобрел покойный после своей смерти.
— Мистер, — обратилась к говорившему пожилая дама с искусственными зубами, сидевшая в своем уголке, закутавшись в плед, — а вы тоже участвовали в процессии?
— Да, и чувствовал себя одним из наследников нашего славного гражданина, — ответил не без гордости коммерсант из Чикаго. — А теперь счастлив, встретив на пути в Детройт одного из настоящих наследников.
— Вы едете в Детройт? — спросил Гарри Т. Кембэл, протягивая ему руку.
— В Детройт, штат Мичиган.
— В таком случае имею удовольствие сопровождать вас до города, которому суждено блестящее будущее. Я его еще не знаю но хочу узнать.
— У вас не хватит на это времени, — заявил янки так поспешно, что в нем можно было заподозрить одного из держателей пари.
— На все можно найти время, — ответил Гарри Т. Кембэл уверенным тоном и еще больше расположил к себе присутствующих.
Гордые тем, что среди них находится пассажир с таким темпераментом, они огласили вагон громким «ура», которое было услышано в самом конце поезда.
— Мистер, — обратился к Кембэлу пожилой священник в пенсне, пожиравший репортера глазами, — довольны вы первым ударом игральных костей?
— И да и нет, ваше преподобие, — ответил журналист почтительным тоном. — Да — потому что мои партнеры, уехавшие до меня, не ушли дальше второй, восьмой и одиннадцатой клеток, тогда как я очками «два и четыре» отослан в шестую, штат Нью-Йорк. А по правилам, в этой клетке с изображением моста игрок, уплатив простой штраф, тут же переносится на шесть очков вперед. Таким образом, я впереди. Правда Нью-Йорк, в котором, как гласит легенда, «есть один мост…» и этот мост — через водопад Ниагару, мне чересчур знаком. Раз двадцать там был!… Слишком избито, так же, как пещера Ветров или Козий остров!… К тому же слишком близко от Чикаго!… Хотелось бы махнуть по всей стране, хотелось бы…
— Но мне кажется, — заметил торговец консервами, свежий цвет лица которого говорил в пользу его товара, — мне кажется, мистер Кембэл, вы могли бы себя поздравить, так как после штата Нью-Йорк направляетесь в Нью-Мексико… А они не так уж близко один от другого…
— Но, — воскликнул репортер, — ведь их разделяет всего несколько сотен миль!
— Да, если только не быть посланным в крайний пункт Флориды или в какую-нибудь пограничную деревушку штата Вашингтон…
— Вот этого мне и надо! — объявил Гарри Т. Кембэл. — Пересечь всю территорию Соединенных Штатов с северо-запада на юго-восток!…
— Но разве шестая клетка, в которой имеется «мост», не обязывает вас уплатить штраф?- спросил священник.
— Ба, тысячу долларов! Вот уж что не разорит «Трибюн»!
— А не думаете ли вы, — спросил священник, — что среди ваших конкурентов есть один, которого следует опасаться больше всех других?
— Кого же именно?
— Седьмого, мистер Кембэл.
— Этого партнера последней минуты?! — воскликнул журналист. — Ну что вы! Он только ловко пользуется таинственностью, которой его окутали. Своего рода «Человек в маске», так любимый зеваками! Но в конце концов его инкогнито раскроется, и если он окажется хоть самим президентом Соединенных Штатов, то и тогда нет никаких оснований бояться его больше других.
Было почти невероятно, чтобы тот седьмой, на котором завещатель остановил свой выбор, оказался президентом Соединенных Штатов. Но граждане Америки не нашли бы ничего неприличного в том, что первое лицо в государстве вступило в борьбу, оспаривая у своих соперников состояние в шестьдесят миллионов долларов.
Покинув Чикаго и обогнув озеро Мичиган, поезд достиг Индианы, граничащей с Иллинойсом, и стал подниматься в гору до самого Мичиган-Сити. Несмотря на свое имя, этот город не принадлежит штату с тем же названием, являясь одним из портовых городов Индианы. Избрав этот путь из целой сети железнодорожных путей, энергичный репортер проехал Нью-Буффало, потом на несколько часов остановился в Джэксоне, важном фабричном центре с двадцатью тысячами жителей, и продолжал двигаться на северо-восток, к Детройту, куда и прибыл в ночь с седьмого на восьмое мая.
На следующий день, после недолгого сна в комфортабельной гостинице, Гарри Кембэл, как всегда бодрый и энергичный, был готов совершить экскурсию по городу. С самого утра от множества поклонников он получил горячие заверения в готовности ходить за ним по пятам. Может быть, Гарри и пожалел уже о невозможности скрыться под строгим инкогнито, но как избежать известности и славы, когда вы являетесь главным репортером «Трибюн» и одним из семи матча Гиппербона?!