— Имена, — кричали продавцы газет, — имена счастливых смертных, выбранных жребием из всего населения Чикаго!
Нужно сказать, что газета «Трибюн» частенько прибегала к подобным смелым и шумным приемам. Да чего только не могла бы позволить себе эта хорошо информированная газета Диборна с Мадисон-стрит, бюджет которой составляет миллион долларов, а акции ее, стоившие вначале тысячу долларов, теперь стоят уже двадцать пять тысяч? Кроме сенсационного первоапрельского номера, во все концы республики Соединенных Штатов полетели листки специального выпуска «Трибюн» с фамилиями «шансеров», как окрестил народ шестерых избранников случая, вот они: Макс Реаль, Том Крабб, Герман Титбюри, Гарри Т. Кембэл, Лисси Вэг, Годж Уррикан.
Мы видим, что из этих шести лиц пять принадлежали сильному полу и одно — слабому, если только можно применить такой эпитет к американским женщинам. И все-таки общественная любознательность была не вполне удовлетворена, ибо газета не могла дать сведений о социальной принадлежности, занятиях, вкусах и привычках названных лиц. И вообще, карточки с именами всех чикагских граждан положили в урну еще несколько месяцев назад. Если никто из счастливцев за это время не умер, то могло же случиться, что кто-то из них покинул Америку. Разумеется любой житель Чикаго (хотя его никто об этом пока и не просил) готов занять место выбывшего возле самого катафалка! Да, они явятся туда — законные наследники покойного земляка и станут на пути у алчных вожделений государства!
Но три дня спустя все шестеро появились на крыльце особняка, и нотариус, удостоверившись в несомненной подлинности каждого, вложил им в руки концы гирлянд, украшавших колесницу. И какое их окружало любопытство! Какая зависть! Согласно воле Уильяма Дж. Гиппербона, всякий намек на траур был запрещен. Шестеро, узнав об этом из газет, оделись в праздничные платья. Их качество и фасон доказывали, что все они принадлежали к самым различным классам общества. В первом ряду встали Лисси Вэг (справа) и Макс Реаль (слева), во втором ряду Герман Титбюри (справа) и Годж Уррикан (слева), в третьем — Гарри Т. Кембэл (справа) и Том Крабб (слева).
Толпа приветствовала их многотысячным «ура», на которое одни ответили любезным поклоном, а другие не ответили вовсе.
Мы видели, в какой обстановке происходили похороны, как совершалось торжественное шествие с Ла-Салль-стрит через весь город к Оксвудсскому кладбищу. Мы слышали, как громкое пение и музыка, не носившие мрачного характера, сопровождали процессию на всем ее пути. Теперь ничего не остается другого, как только проникнуть за ограду кладбища, где должна была состояться гражданская панихида.
Глава III
ОКСВУДС
Название Оксвудс [25]указывает на то, что здесь когда-то стояла дубрава. Дубы вообще часто встречаются на громадных пространствах штата Иллинойс. Некогда его называли штатом Прерий из-за исключительного богатства растительности.
Как известно, американские кладбища, подобно английским, представляют собой настоящие парки. В них есть все, что может очаровывать взгляд: зеленеющие лужайки, тенистые уголки, быстро текущие воды. В таком месте душа не может быть печальна. Птицы щебечут там веселее, чем где-либо, может быть, потому, что в этих рощах им обеспечена полная безопасность. Мавзолей, воздвигнутый по плану почтенного Гиппербона, находился на берегу маленького озера с тихими и прозрачными водами. Построенный во вкусе англосаксонской архитектуры, он отвечал всем фантазиям готического стиля [26]. Своим фасадом с остроконечной колокольней, шпиль которой поднимался над землей на сотню футов, склеп походил на часовню, а формой крыши и окон с разноцветными стеклами — на виллу или английский коттедж. На его колокольне, украшенной орнаментом в виде листьев и цветов и поддерживаемой контрфорсами [27]фасада, висел звучный, далеко слышный колокол. Он выбивал удары часов, их светящийся циферблат помещался у его основания. Металлические звуки, прорывавшиеся сквозь ажурные, позолоченные архитектурные украшения звонницы, улетали далеко за пределы кладбища и были слышны даже на берегах Мичигана. Длина мавзолея равнялась ста двадцати футам, ширина — шестидесяти футам. Окружавшая его решетчатая алюминиевая ограда редкой красоты опиралась на колонки, стоявшие на некотором расстоянии одна от другой, как подставки для особого вида канделябров, в которых вместо свечей горели электрические лампочки. За решеткой стояли великолепные вечнозеленые деревья, служившие рамкой роскошному мавзолею.
Раскрытая настежь калитка открывала вид на длинную, окаймленную цветущими кустарниками аллею, которая вела к ступенькам крыльца из белого мрамора. В глубине широкой площадки виднелась дверь, украшенная бронзовыми барельефами [28]с изображением цветов и фруктов. Дверь вела в переднюю, где стояло несколько диванов и фарфоровая китайская жардиньерка [29]с живыми цветами. С высокого свода спускалась хрустальная электрическая люстра с семью рожками. Из медных отдушин по углам в комнату проникал теплый ровный воздух из калорифера, за которым в холодное время года наблюдал оксвудсский сторож.
Из этого помещения стеклянные двери вели в главную комнату мавзолея. Она представляла собой большой холл овальной формы, убранный с тем экстравагантным великолепием, какое может себе позволить только архимиллионер, желающий и после смерти пользоваться привычной роскошью. Через матовый потолок щедро лился солнечный свет. По стенам извивались различные арабески [30], орнаменты, изображавшие ветки с листьями, орнаменты в виде цветов, не менее тонко нарисованных и изваянных, чем те, что украшают стены Альгамбры [31]. Основания стен были скрыты диванами, обитыми материями самой яркой расцветки. Там и сям стояли бронзовые и мраморные статуи, изображавшие фавнов [32]и нимф [33]. Между колоннами из белоснежного блестящего алебастра [34]виднелись картины современных мастеров, большей частью пейзажи, в золотых, усыпанных светящимися точками рамах. Пышные, мягкие ковры покрывали пол, украшенный пестрой мозаикой.
За холлом, в глубине мавзолея, находилась полукруглая с нишей комната, освещенная очень широким окном, по форме похожим на те, что бывают в церквах. Его сверкающие стекла вспыхивали ярким пламенем всякий раз, когда солнце на закате озаряло их косыми лучами. В комнате находились разнообразные предметы современной роскошной меблировки: кресла, стулья, кресла-качалки и кушетки, расставленные в художественном беспорядке. На одном из столов лежали книги, альбомы, журналы-обозрения — американские и иностранные. Немного дальше стоял открытый буфет, полный посуды, на котором красовались свежие закуски, тонкие консервы, разных сортов сочные сандвичи, всевозможные пирожные и графины с дорогими ликерами и винами лучших марок. В центре холла возвышалась гробница из белого мрамора, украшенная изящной скульптурой, с изваянными фигурами геральдических животных [35]на углах. Гробница была открыта и окружена рядом электрических лампочек.
Склеп скорее вызывал в душе радость, чем печаль. В наполнявшем его чистом, прозрачном воздухе не слышалось шелеста крыльев смерти, трепещущих над могилами простых смертных. И разве не гармонировал этот мавзолей с веселой программой похорон оригинального американца?
[25]Оксвудс — дубовые леса.
[26]Готический стиль — стиль в архитектуре, характеризующийся стрельчатыми арками, сводами, обилием башенок и острых шпилей, цветными витражами, и орнаментикой.
[27]Контрфорс — выступ с наклонной или уступчатой внешней гранью для устойчивости стен.
[28]Барельеф — низкий рельеф, в котором выпуклое изображение выступает над плоскостью на половину своего объема.
[29]Жардиньерка — корзинка для цветов.
[30]Арабески — сложный, насыщенный орнамент, получивший особенное развитие в арабском искусстве.
[31]Альгамбра — знаменитый дворцовый комплекс в Испании, близ Гранады, с богато декорированными залами; замечательный образец мавританского (арабского) искусства XIII — XIV веков.
[32]Фавн — в римской мифологии бог полей, лесов, покровитель пастбищ, животных. Изображался в виде человека с рогами, козлиными ногами и козлиной бородкой.