Прежде чем рисковать большими суммами денег, держа пари за того или другого участника, болельщики желали собственными глазами увидеть каждого из них. Макс Реаль с первого же взгляда не расположил к себе своих практичных сограждан, явившись на перрон с ящиком красок, кистей, бумаги и тому подобных предметов. Придуманная Уильямом Гиппербоном партия вызвала к себе поистине общенациональный интерес и стоила того, чтобы к ней относиться серьезно. Не вложить в игру весь пыл, на какой способен, значило показать страшное пренебрежение к громадному большинству граждан свободной Америки.
Вот почему среди разочарованной публики, собравшейся на вокзале, не нашлось никого, кто захотел бы составить компанию игроку номер один хотя бы до первой остановки, чтобы тем самым выразить ему свою солидарность. Макс Реаль прекрасно устроился на одной из скамеек вагона, и Томми рядом с ним, так как уже миновало время, когда белые не потерпели бы в своем вагоне присутствия цветного пассажира.
Наконец раздался свисток, поезд дрогнул, и мощный паровоз с пронзительным ревом выбросил из своей широкой пасти целый сноп огненных искр и пара.
С точки зрения погоды, путешествие начиналось неудачно. В Америке на той же широте, что проходит и через северную Испанию, зима еще не кончается в апреле. На всем протяжении пути, по которому ехал Макс Реаль, совершенно отсутствуют горы, и атмосферные течения, устремляясь сюда из полярных районов, бушуют вовсю. Правда, холод начинал понемногу сдавать под первыми лучами майского солнца, но сильные бури продолжали еще временами свирепствовать. Низкие тучи, приносившие сильные ливни, закрывали собой горизонт — досадное обстоятельство для художника, ищущего залитых солнцем пейзажей! И тем не менее лучше всего путешествовать по штатам в первые дни весеннего сезона, ибо позже жара здесь становится нестерпимой.
Теперь несколько слов о молодом негре, которого молодой художник взял с собой в это путешествие. Юноше, рожденному уже свободным гражданином, исполнилось семнадцать лет. Освобождение рабов в Америке произошло во время войны Северных штатов с Южными, закончившейся лет за тридцать до нашей истории (к большой чести американцев и всего человечества). Родители Томми, жившие в эпоху рабства, родились в Канзасе, где борьба между аболиционистами[64] и плантаторами штата Виргиния проходила особенно напряженно. Но родителям Томми повезло: у справедливого и доброго хозяина они были чуть ли не членами его семьи. А потому, когда вошел в силу билль[65] об уничтожении рабства, не захотели уходить от него, точно так же, как и хозяин не подумал с ними расставаться. У Томми счастливые дни детства кончились со смертью родителей и хозяина. Осиротев, он оказался в большом затруднении, возможно, поэтому не мог оценить преимуществ, которые принес ему акт освобождения. Впрочем, в этом он ничем не отличался от многих старших своих братьев по крови, не знавших, как поступить со свалившейся на них свободой. Как малые дети, они не понимали, зачем из слуг-рабов превратились в слуг вольнонаемных? К счастью, Томми удалось по рекомендации поступить к Максу Реалю. Довольно развитой и готовый любить каждого, от кого видит хоть чуточку добра, он скоро привязался к Максу. Но не бывает счастья без печали. Молодого слугу огорчало, что он не принадлежит своему Хозяину всецело, не является полной его собственностью.
— Но зачем тебе это нужно? — спрашивал Макс Реаль.
— Если бы вы были настоящим хозяином, если бы вы меня купили, я был бы совсем уже вашим.
— А что бы ты выиграл, мой мальчик?
— Вы не могли бы тогда меня прогнать, как это делают со слугами, которыми недовольны.
— Но, Томми, кто же думает тебя прогонять? И подумай, своего раба я мог бы всегда продать.