Макс Реаль энергично отбивался и, выхватив револьвер, с которым американец никогда не расстается, выстрелил.
Один из нападавших упал раненый.
Джовита Фолей и Лисси Вэг громко звали на помощь, не надеясь, однако, чтобы их крики могли быть услышаны.
Но их услышали, и слева из-за кущи деревьев раздались голоса.
Несколько местных фермеров охотились в лесу, и судьба привела их к месту нападения злоумышленников.
Пять негодяев сделали последнюю попытку. Макс Реаль вновь навел револьвер и выстрелил в того, который схватил Лисси Вэг. Негодяй оставил молодую девушку, но в эту минуту его товарищ ударил Макса Реаля ножом в грудь. Тот вскрикнул и без чувств упал на траву.
Из-за деревьев показались охотники, и злоумышленники, из которых двое были ранены, поняв, что дело их проиграно, кинулись бежать в глубь леса.
Преследовать их не имело смысла. Важнее всего было перенести Макса Реаля на ближайшую станцию, потом послать за доктором и, если состояние раненого это позволит, перевезти его в Индианаполис.
Лисси Вэг в отчаянии, в слезах опустилась на колени около молодого человека.
Макс Реаль дышал, веки его поднялись, и он смог произнести несколько слов:
— Лисси, дорогая Лисси, это пройдет… пустяки… Но вы… вы?..
Веки его снова сомкнулись. Но он был жив. Он узнал молодую девушку. Он сказал ей несколько слов.
Через полчаса охотники принесли его на станцию, куда почти одновременно с ними явился и доктор. Внимательно осмотрев рану, доктор сказал, что она не смертельна, и, сделав первую перевязку, категорически заявил, что раненый сможет перенести переезд в Индианаполис без вреда для здоровья.
Макса Реаля поместили в один из вагонов поезда, отходившего со станции в половине шестого. Лисси Вэг и Джовита Фолей поместились около него. Он больше уже не терял сознания, а в шесть часов вечера лежал уже в своей комнате в Шерман-Отеле.
Увы! Сколько же времени он не будет в состоянии ее покинуть! И разве не было ясно, что 28-го он не сможет быть в почтовом бюро Филадельфии!
Ну что ж! Лисси Вэг не оставит того, кто был ранен, защищая ее. Нет! Она будет около него, будет окружать его своими заботами.
И надо признаться, к чести Джовиты Фолей, что, хотя это и означало крушение всех надежд, она одобрила поведение своей бедной подруги.
Второй врач, который пришел к Максу Реалю, мог только подтвердить заключение своего коллеги. Легкое было только чуть затронуто острием ножа, но не много нужно было, чтобы рана оказалась смертельной. По словам врача, Макс Реаль не должен был подняться с постели раньше чем через пятнадцать дней.
Но что из того? Богатство Вильяма Гиппербона его так мало теперь интересовало, а Лисси Вэг не была огорчена необходимостью пожертвовать шансами, которые у нее, может быть, были, — шансами сделаться наследницей покойного члена Клуба Чудаков. Оба теперь мечтали о другом будущем, о счастливом будущем, которое обойдется и без миллионов этого матча!
Тем не менее после долгих и зрелых размышлений Джовита Фолей сказала себе:
«В конце концов, если бедному мистеру Реалю придется остаться в Индианаполисе еще две недели, то Лисси еще будет там четвертого июля, в день следующего тиража, и если ей посчастливится и кости выбросят семь очков, — боже, сделай, чтобы они их выбросили!.. — то она выиграет партию!»
Рассуждать так Джовита имела полное основание, а за последние испытания, посланные судьбой, пятая партнерша имела все права на такую награду. Надо прибавить, что Макс Реаль просил ничего не писать его матери о случившемся. Как обычно, он не-назвал в отеле своего имени, и когда газеты сообщили о произведенном злоумышленниками нападении и о причине, которая его вызвала, то упоминалось имя одной только Лисси Вэг.
Когда это известие распространилось, можно себе представить, какое впечатление оно произвело в мире дельцов и спекулянтов, и нельзя удивляться тому, что желтый флаг был на устах у всех американцев.
Но, как читатель сейчас увидит, все пришло к развязке гораздо скорее, и она оказалась совершенно иного рода, чем этого ожидало огромное большинство публики.
На следующий день, 24 июня, в половине девятого утра продавцы газеты носились по улицам Индианаполиса с пачками экстренных телеграмм в руках и во весь голос выкрикивали результат последнего, тиража, имевшего место в это утро в Чикаго для седьмого партнера.
Игральные кости выбросили ему двенадцать очков, из шести и шести, и так как этот партнер занимал в это время пятьдесят первую клетку, штат Миннесота, то партия была выиграна им!
Этот выигравший был не кто иной, как таинственная личность под инициалами X. К. Z.!
И теперь красный флаг развевался над штатом Иллинойс, четырнадцать раз повторенным на карте благородной игры Соединенных штатов.
Глава XIV. ОКСВУДССКИЙ КОЛОКОЛ
Удар грома, настолько сильный, что был бы слышен во всех частях земного шара, не произвел бы большего впечатления, чем удар игральных костей, выброшенных нотариусом Торнброком 24 июня ровно в восемь часов утра в зале Аудиториума. Тысячи граждан, присутствовавших на этом тираже с мыслью, что он, может быть, последний в матче Гиппербона, оповестили о нем по всем кварталам города Чикаго, и тысячи телеграмм разнесли эту весть по четырем концам Старого и Нового Света.
Так это «Человек в маске», партнер последнего часа, словом, это X. К. Z. выиграл партию и вместе с партией шестьдесят миллионов долларов!
Невольно хотелось припомнить, как совершалось победное шествие этого любимца фортуны. В то время, когда столько несчастий обрушилось на его шестерых конкурентов: один был заключен в «гостиницу», другой был вынужден заплатить большой штраф на Ниагарском мосту, третий блуждал в «лабиринте», четвертый задыхался в «колодце», трое были приговорены к «тюрьме», а все шестеро к штрафам, — в это самое время X. К. Z. двигался вперед уверенными шагами, переходя из штата Иллинойс в штат Висконсин, оттуда — в округ Колумбия, оттуда — в штат Миннесота, а из штата Миннесота — к цели всего путешествия, не заплатив нигде ни единого штрафа, не отсылаемый в далекие районы, и за время этих легких переездов у него получилась большая экономия сил и средств.
Не свидетельствовало ли все это о том, что этот человек пользовался исключительным счастьем редких избранников судьбы, которым всегда везет в жизни?
Оставалось только узнать, кто же был этот X. К. Z. Без сомнения, он должен будет скоро назвать себя, хотя бы только для того, чтобы получить колоссальное наследство.
Несомненно, что во все указанные дни тиражей, всякий раз, когда он появлялся в почтовых бюро: в Милуоки, штат Висконсин, в Вашингтоне и в Миннеаполисе, штат Миннесота, туда толпой сбегались любопытные, и глазам их представлялся то человек среднего возраста, то лет шестидесяти. Он недолго оставался в почтовом бюро и бесследно затем исчезал.
Вот в каком положении находились остальные шесть партнеров 3 июля, через девять дней после заключительного тиража.
Прежде всего надо сказать, что все они вернулись в Чикаго. Да, все. Одни — в полном отчаянии, другие — в неистовом гневе, кто именно, читатели, конечно, догадываются; двое же были совершенно равнодушны к такому результату матча, но называть этих последних также излишне.
Прошла неделя с того дня, когда, почти окончательно выздоровев от полученной раны, Макс Реаль вернулся в свой родной город в обществе Лисси Вэг и Джовиты Фолей. Он приехал к себе, на улицу Саут-Холстед-стрит, а обе подруги — в свою квартиру на Шеридан-стрит.
И только тогда миссис Реаль, знавшая о покушении на Лисси Вэг, узнала имя человека, которому молодая девушка была обязана своим спасением.
— О, дитя мое… дитя мое!.. — вскричала она, сжимая Макса в объятиях. — Так это был ты!.. Ты!
— Но раз я совсем уже поправился, мамочка, не плачь, пожалуйста! То, что я сделал, я сделал для нее, понимаешь, для нее, которую ты скоро узнаешь и полюбишь так же, как она тебя уже любит и как я ее люблю!
В этот самый день Лисси Вэг вместе с Джовитой Фолей пришли к миссис Реаль. Молодая девушка чрезвычайно понравилась милейшей особе, так же как и та понравилась ей. Миссис Реаль осыпала ее ласками, не забывая и Джовиту Фолей, так не похожую на свою подругу и в то же время такую очаровательную в своем роде.