- Меня? Зачем?
- А кто мне будет переводить роман, конечно только ты.
- Нет, нет, нет. Ты что с ума сошел. Я не буду. Это слишком плохая идея. Я неуверен, что фанатики не займутся после опубликования тобой и мной. Это наша смерть.
- Сашка, не бойся. Во первых, все будет скрыто. Во вторых, нашелся богатый спонсор. Он платит бешеные деньги. Ты только на переводе озолотишься. Каждая страница десять долларов.
- Это называется бешеные деньги?
- Хорошо, двадцать.
- Сколько же листов?
- Около трех сот.
- Двенадцать тысяч?
- Ну как, согласен? Я тебе еще накину, за быстроту перевода тысячу долларов.
- Что значит, "за быстроту"?
- Четыре месяца.
У меня крутятся шарики. С деньгами сейчас не ахти, а тут в валюте... и такая сумища. Правда все это опасно...
- Слушай, Шариф, я согласен, но только ты меня никому не выдавай. В крайнем случае, если тебя прижмут, скажешь, что переводчиков с арабского много, был тут один, да уехал в Югославию.
- Могила. А сейчас возьми книгу?
- Как книгу?
Я даже подскочил.
- Чего ты удивляешься, она у меня здесь.
Шариф подходит к сейфу, вделанному в стенку, открывает дверцу, потом вытаскивает и бросает мне книгу на стол.
- Вот она.
Я осторожно беру книгу и раскрываю ее. Да, это знаменитые "Сатанинские стихи".
- Возьми портфель, - наставляет Шариф, - положи туда и в своем доме эту вещь никому не показывай.
- Кому показывать то, у меня в квартире пусто...
- Вот это и хорошо. А ты так и не нашел Зейнаб?
- Нет. После армии, искал, искал ее и ничего...
- Почему она уехала от сюда?
- Трудно ответить. Говорят, винной служит ее семья, которая хотела выдать Зейнаб замуж за местного руководителя МВД. У этого типа уже была одна жена, на молоденькую теперь потянуло. Все хотели прокрутить по старому обряду, с бакшишем и прочими премудростями. Она отказалась, ее избили и заперли в сарае. Ночью кто то открыл дверь и выпустил ее, с тех пор Зейнаб исчезла.
- Да, неприятно, старик. Но почему, если она тебя любила, не подала сюда весточку, хотя бы переслала бы записочку.
- Меня в Афгане чуть не расстреляли, пока сидел на гауптвахте, кто то из приехавших сюда парней, поспешил, сказал, что я погиб. Он то думал, что меня действительно того...
- А за что там сидел?
- Грустная история. Я выпустил из тюрьмы муллу...
- Не повезло тебе. Саша, давай, прячь книгу и за дело. Через месяц жду тебя здесь с переводом.
- Ладно. Хочу еще тебя поп...
.......................................................................
В ушах стоит звон, резкий запах выдергивает меня из прошлого.
- Ну, как молодой человек?
Это голова профессора.
- Вы меня прервали на самом важном. Я хотел что то попросить своего издателя.
- Издателя?
- Ну да. Я знаю, что его зовут Шариф и он поручил мне очень важную работу.
- Я видел ваши осциллограммы. Действительно, ваш мозг, после того, как получил искусственный толчок, вышел на характерные кривые спящего человека.
- А до этого?
- Как вам сказать? У нас были подобные пациенты, поэтому что есть знакомое... и в то же время... Я думаю, что у вас может быть тромб или кровоизлияние в одной из частей мозга, все может быть после встряски... Полежите у нас недельку, мы вас как следует обследуем.
- У меня же справка, даже нет паспорта.
- Ну это не проблема. У нас лежат люди сбитые автотранспортом или попавшие в катастрофу, они в большинстве тоже не имеют документов, потом только все выясняется. Так что не беспокойтесь, лежите.
Вечером ко мне в больницу пришел Георгий Иванович. Мы с ним уединились в тупике коридора.
- Узнали что-нибудь, Георгий Иванович?
- Узнал. Наделал ты бед сам себе парень...
- Это из-за "Сатанинских стихов"?
- Из-за них. Твоего издателя разорвали фанатики, а тебя не добили, но ищут... Второй год ищут. Постой..., а как же ты... Ты узнал об этом сам?
- Ну да, ровно два часа тому назад. Профессор вел мне в мозг какой то раздражитель, вот я какую то частицу правды о себе и узнал.
- И знаешь, что тебя зовут Александр Саидович Сафаров? Что ты жил в Самарканде, там же окончил университет на факультете восточных языков. Работал переводчиком в издательстве "Прогресс". Был участником войны в Афганистане, там же отсидел пол года на гауптвахте, за то что выпустил из тюрьмы пленного афганца. По глупости согласился сделать перевод книги Салмана Рушди. Теперь все ваххабисты готовы перерезать тебе горло, рыщут по всему Союзу.
- Ваххабисты, это кто?
- Националистическое течение фанатиков ислама в арабском мире. К сожалению, у нас их оказалось слишком много. Даже в Москве этого не ожидали...
- Они, ну эти в КГБ, могут чем-нибудь помочь мне?
- Как тебе сказать, в общем то согласны, но сказали, раз болен, надо бы полечится немного. Они еще поговорят с местными врачами, а потом тебе скажут, что делать.
- Спасибо, Георгий Иванович.
- Ничего, поправляйся. Я тебе яблок принес, - он передает мне пакет. Тебе привет от Маши и Павла. Сынок то у меня молодцом оказался, Мне все рассказал, как тебя протолкнул сюда.
- Замечательный парнишка.
- Пока, Саша.
- До свидания Георгий Иванович.
Прошли еще двое суток.
- Ты готов, Александр?
Это профессор, опять он меня положил на стол и обвешал электродами. Теперь он уже зовет не Иваном, а Александром.
- Готов.
- Внимание, включаю.
Знакомый щелчок тумблера, вспышка дикой боли в голове и опять полет в прошлое...
.......................................................................
До чего же темно. Нет луны, только яркие звезды усыпали небо, но они не дают даже частицы света на землю. Где то недалеко слабо светятся палатки, там не спят дежурные, да еще по периметру лагеря, вспыхивают фонарики разводящих. Я в карауле, охраняю арестованных, которые чисто по-афгански, засажены в ямы- тюрьмы и сверху зажаты решеткой. Только что вспыхнувшая боль в голове, заставила меня застыть над одной из таких ям.
- Эй, часовой, - слышится по-русски из глубины земли.
Я даже вздрогнул, сам знаю, что все арестованные афганцы и по-русски не понимают.
- Кто это?
- Переводчик, это ты? - наступила большая пауза. - Это я мулла Фархас.
Ага, заговорил значит по-русски.
- Что вам надо?
- У меня очень сочится и болит глаз, нельзя ли бросить какую-нибудь чистую тряпку...
- Увы, у меня ничего нет.
- Меня расстреляют?
- Конечно.
Опять тишина и вдруг тихий голос просит.
- Перед смертью, почитай что-нибудь из... Навои...
- Мне нельзя говорить с арестованными.
- Зря ты так. Ты все равно не такой как те, твой капитан или прапорщик. Ты грамотней и умнее их.
- Не уговаривайте, бесполезно.
Только собрался отойти и вдруг, из ямы понеслись стихи на чистом русском языке.
Быстробегущий небосвод, внемли!
Покоя алчет слабый сын земли.
Лекарство дай от робости моей,