— Я уже получил назначение военным трибуном, — напомнил Приск.
— Но я просила тебя отказаться!
— Это невозможно.
— Просто ты рад, что так вышло, — язвительно заметила Кориолла.
— Чему рад?
— Ты жаждал уехать, и ты уезжаешь. Теперь не можешь не ехать…
Кориолла замолчала, кусая губы.
— Да, мой отъезд на Восток к наместнику Сирии Адриану вполне закономерен, — объявил Приск. — Траян выступает осенью или зимой — я просто отправлюсь чуть раньше. И мне всего лишь надо убедительно обосновать то, что я выеду на месяц или два раньше.
— Всего лишь… — покачал головой Кука. — Император готовится к кампании на Востоке обстоятельно. Как ты думаешь, никому не покажется подозрительным, если ты покинешь Рим прежде императора и поскачешь к Адриану сломя голову?
Приск задумался.
— У меня есть причина. Я поеду не к Адриану, а к Плинию, наместнику Вифинии.
— Это еще зачем? — изумилась Кориолла.
— Он сам просил меня приехать к нему в Никомедию[27] и опознать раба Калидрома. Вот и повод…
— Калидром? Это кто? — не понял Кука.
— Один мордатый грек, личный пекарь наместника Лаберия Максима. Он еще достал нас в Эске со стеклянными кубками для наместника. Неужели не помнишь?
— А нужно?
— Неважно… Я лично помню. Так вот, Плиний пишет — что Калидром — лазутчик Децебала и Пакора.
— Погоди! Ну конечно! — хлопнул себя по лбу Кука. — Лазутчик даков! Так бы и сказал! Я всегда подозревал, что этот парень — еще тот подонок. Уверен, не было никаких кубков, он попросту шпионил, вызнавая, сколько народу в лагере Пятого Македонского легиона. Недаром наш лагерь атаковали в ту зиму так яростно. Он только забыл сообщить, что в лагере остался наш славный контуберний, который стоил целой центурии.
— Вот и повод отправиться на Восток до срока, — сказал Приск. — Никто ничего не заподозрит. А уж потом мне будет совсем не резон возвращаться в Рим, и я прямиком поскачу в Антиохию к Адриану.
— Сильный план! — воскликнул Фламма.
— Стой! Стой! Стой! — замотал головой Кука. — Все это хорошо, и даже возможно, ты доберешься до Антиохии без особых приключений. Но!.. — Кука поднял палец. — Есть как минимум два очень даже могущественных господина, которые очень сильно интересуются завещанием. Мы не знаем, кто они. Но уверен, эти люди захотят с нами пообщаться. И прежде всего с человеком, который поедет в Антиохию.
— Тогда мы должны найти их и пустить по ложному следу, — предложил Приск.
— Замечательное предложение. Только как его воплотить в жизнь? — спросил Кука.
— Я бы начал с того… Ты завтра дежуришь, Кука? — вдруг осенило Приска.
— Нет…
— Опять нет? Как тебе это удается?
— Ты недоволен? — хмыкнул преторианец.
— Напротив. Это просто великолепно. Отправишься в библиотеку и от имени городского префекта поспрашиваешь — кто что видел и кто что знает. А уж когда выясним — кто именно охотился за свитком, тогда и прикинем, что нам делать. Кстати, я уже отправил письмо Тиресию с просьбой как можно скорее приехать в Рим.
— Умно, — кивнул Фламма.
— Рад, что ты оценил… — саркастически усмехнулся Приск.
— Значит, я завтра отправляюсь в библиотеку… — проговорил Кука. — А ты, Фламма, что намерен делать?
— Я ранен и останусь здесь, у Приска, выздоравливать.
— Почему у меня? — удивился хозяин.
— Лягу спать в библиотеке и сторожить свиток.
— Вообще-то я собирался спать в библиотеке рядом с сундуком, — сказал Приск. — У меня есть складная кровать.
— Будем почивать на ней по очереди, — предложил Фламма. — А у тебя наверняка найдутся дела поважнее, чем сторожить свиток. Ведь ты должен готовиться к срочному отъезду на Восток.
— Я тоже останусь здесь сегодня, — решил Кука. — Если вас выследили, то за пергаментом явятся нынешней ночью. Не днем же они полезут в дом. Так что надо приготовиться к штурму.
— Мне все это не нравится, — сказала Кориолла. — Наш дом будут штурмовать?
Приск улыбнулся, с гордостью глядя на жену. Другая бы металась по дому в истерике, рвала на себе волосы и одежду, визжала, призывала богов и во всех бедах винила неразумного мужа. Кориолла же сохраняла завидное присутствие духа. Правда, Гай подозревал, что, оставшись с ним наедине, она устроит небольшую бурю. А сейчас лишь копит гнев, и Гай заранее содрогался, предчувствуя домашний шторм.
— Кориолла, дорогая наша хозяйка! Мы отбили атаку бастарнов на Эск! Неужели мы не сможем защитить твой дом! — несколько легкомысленно заметил Кука.