— Может быть, тебе дать в долг? — насмешливо поинтересовался Декстр.
Приск отрицательно покачал головой.
— Или у тебя какой-то тайный план?
Кажется, Приск переоценил свои силы, когда решил как бы исподволь вызнать, что известно Декстру и на чьей стороне фрументарий. Да уж, задачка не просто трудная — а наисложнейшая. К тому же сволочная натура Декстра в любой момент могла вырваться наружу — то ли вспышкой ярости, то ли ядовитой насмешкой, то ли маской ледяной надменности. Приск всегда питал к этому человеку смешанные чувства: центурион Декстр был смел, умен, проницателен, но одновременно — бездушен. Приску как-то подумалось, что, получи этот человек куда больше власти — стань легатом или наместником провинции — он бы превратился в настоящего зверя. Возможно, сам Декстр знал за собой это качество и посему на военной службе оставался тем, кем уже много лет знал его Прииск, — центурионом. Но после окончания Второй войны с даками он покинул армию и переехал в Рим — тем более что по завещанию получил огромное состояние.
— Я направляюсь в Вифинию не просто так… — многозначительно заметил Приск и умолк.
— Вот как? — В светлых глазах Декстра не отразилось ни намека на любопытство. — Зачем же ты едешь к нашему доброму Плинию?
Приск еще помедлил, ожидая очередного вопроса, но так и не дождался. Тогда он рассказал о письме Плиния и просьбе опознать Калидрома, бывшего пекаря бывшего наместника провинции Нижняя Мезия. Общаясь с Декстром, Приск многому научился. Прежде всего — умело выдавать мелкие происшествия за значительные. А значительные представлять почти не имеющими значения. На этих двух опорах строятся политика и многие карьеры.
— Неужели спустя много лет ты собираешься опознать какого-то раба, которого видел-то мельком в таверне в Эске? — недоверчиво хмыкнул Декстр.
— Ты забыл, что Мнемозина[35] ко мне благосклонна, — невозмутимо ответил Приск. — Я могу хоть сейчас нарисовать портрет этого пекаря. И — кстати — эта моя способность значилась в моем военном деле.
— Рисуй! — Декстр выложил перед гостем восковые таблички.
Приск на мгновение закрыл глаза, потом взял стиль и набросал на воске голову упитанного бородатого грека. Таким он видел Калидрома зимой в Эске — совсем незадолго до рейда на Нижнюю Мезию бастардов и роксоланов. Что лагерь Пятого Македонского тогда устоял, даже спустя много лет Приск почитал чудом и даром Фортуны.
— Значит — Калидром… — Декстр внимательно разглядел рисунок. — Если этот пойманный Плинием беглый раб — Калидром, то он все эти годы провел при дворе парфянского владыки и многое видел там в Ктесифоне. Этот человек для нас ценен. Очень ценен.
Декстр поднялся и прошелся по таблинию. После смерти отца он не раз говорил, что перестроит дом, но год за годом ничего не менял. Как будто каждый день наслаждался тем, что живет в покоях человека, которого больше всего на свете ненавидел и которому был обязан всем — и жизнью, и богатством. В этом плане у Приска с Декстром выходило много общего. Правда, своего убитого преторианцами отца Приск уважал и обожал, но предатель и доносчик, побывав в его доме, оставил повсюду свой мерзкий след навсегда.
— Можно приказать наместнику Плинию отправить беглого раба в Рим, — решил Декстр.
Занятно — Декстр озвучил мысль, высказанную перед Мевией самим Приском. Но этот вариант уже не входил в планы Приска.
— Видишь ли, опознать его под силу только мне. Но я в ближайшее время отправляюсь на Восток. Что, если раба пришлют в Рим, а я к тому времени отбуду с армией в Сирию? Какой толк будет в этом переезде? Калидром либо сгинет, либо его пристроят на какие-то работы. Но мы ничего ценного не узнаем.
— Пытка развяжет ему язык. Иногда в пытке бывает толк. — Декстр улыбнулся так, будто лично собирался пытать Калидрома.
— Если это тот самый человек, — уточнил Приск. — А если нет?
«О, боги, — сам же про себя отметил, — как я научился ловко выворачиваться. Я когда-то почитал себя честнейшим человеком в Риме. И вот теперь этот честнейший человек…» — ему сделался противен весь этот разговор, и он замолчал.
«Но ты же хочешь, чтобы Адриан стал императором. Ты на многое готов ради этого… Потому что Адриан не просто хочет власти. Он хочет, чтобы наступил золотой век империи. В итоге ты похитил завещание — пусть и ненароком. И ты уже готов его даже подделать… или не готов?»
Декстр прищурился.
— Ха… Понимаю: хочешь сам допросить этого парня и в случае чего получить награду от императора. Ты ведь честолюбив, Приск? Так ведь?