Такова была типичная, можно сказать, картина запустения поселков. А теперь я хочу сказать вам, что Поселок Истребления, несмотря на свое жутковато звучащее название, в этом смысле был совершенно не типичен. Он был возведен уже в новейшие времена и на совесть. Стены домов были выложены не из обычных в предгорьях Чако материалов, а из мощных стволов деревьев крепких горных пород. Крыши были покрыты камышом, укрепленным для надежности еще и тростниковыми, очень эластичными веревками. Эластичность, когда дело касается защиты от ураганного ветра, — немаловажное достоинство такого, в данном случае, конструктивного элемента крыш, как веревки: даже очень сильные порывы ураганного ветра не могут их разорвать. Дощатые стены таких домов тоже обладают неплохой способностью к сопротивлению урагану. Они почти сплошь увиты лианами, но это как раз тот самый случай, когда эти растения не разрушают, а укрепляют стены, потому что они растут под присмотром хорошего хозяина. Окон такие дома не имеют вовсе, а вход в дом — дверей. Дома со всех сторон окружены кустами вперемежку с деревьями весьма солидного возраста. У них настолько мощные корни, что и урагану не под силу выкорчевать такого зеленого богатыря.
Но вернемся к нашим героям и событиям, которые им предстоит пережить. Прочный Череп, едва подъехав к поселку, прокричал так, чтобы слышали все остальные:
— Прибыли, сеньоры! Скорее под крыши!
— Нет, нет, не торопитесь это делать, еще не время! — возразил ему Отец-Ягуар. — Тем, кто не хочет после урагана оказаться гол как сокол, лучше всего подчиняться моим приказам! Все соберитесь возле первого дома и никуда оттуда не уходите! А я скоро вернусь.
Он объехал все дома поселка со всех сторон, тщательно прикидывая, сколько именно людей и лошадей разместится в каждом из них. И тогда отдал новый приказ:
— Лошадей не оставлять под открытым небом ни в коем случае: ураган унесет их. Мы укроем их в домах. Но сначала им нужно заткнуть уши!
— Это еще зачем? — недоверчиво спросил лейтенант Берано.
— Вам это непонятно? Что ж, пойдемте за мной, объясню.
Отец-Ягуар взял ружье и выстрелил в воздух. Лошади, нервы которых, видно, были уже на последнем пределе, взвились так, как будто на каждую из них бросилась пума, хотя звук выстрела на аргентинскую лошадь в обычных условиях не производит особого впечатления: она к ним привыкла с жеребячьего возраста. Лейтенант вынужден бы признать, что Отец-Ягуар отдал верный приказ.
— Будьте внимательнее, здесь водится много змей! — добавил к прежним наставлениям одно предостережение Отец-Ягуар. — Значит, так: этот дом у нас первый, а всего их, как вы видите, шесть. Первый и второй занимают люди, лошадей заводите в остальные четыре. После этого соберите хвороста на костры, разожгите их, и все это надо делать очень быстро!
Сильный порыв ветра ворвался в долину. Он принес с собой огромные, тяжелые, но пока еще редкие капли дождя. Люди Отца-Ягуара, не обращая на них внимания, лихорадочно работали. Через десять минут все, что приказал им их предводитель, было выполнено. Лошади, которых, правда, не успели расседлать, стояли под крышами домов. Костры горели перед входами в них. Огонь пылал и в очагах двух домов, предназначенных для приема столь важных персон, каковыми казались жителям поселка наши путешественники. Туда же была внесена и вся поклажа экспедиции. И очень вовремя.
Небо снова сделалось непроглядно-черным. Со всех сторон неслись жуткие завывания, вопли, стоны, рев — как будто тысячи чертей собрались в долине и решили выяснить отношения друг с другом — причем все сразу. Стены домов подрагивали, но хорошо выдерживали напор ветра. И вдруг с крыш донесся страшной силы треск. В первый момент кое-кто подумал, что это упал на крышу обломок скалы, но на самом деле просто хлынул ливень — впрочем, «хлынул» — это, пожалуй, слишком слабо сказано: с неба обрушилась сплошная стена воды.
Грозно ревел несущийся по долине поток, этот рев перекрыл бы даже голоса чертей, если бы и на самом деле разверзлись бы врата ада. Сверкнула первая молния, за ней еще одна, еще, еще… Между их вспышками уже с трудом можно было уловить перерыв, казалось, кто-то наверху бросает их на землю огромными охапками.
Любой человек знает, как выглядит молния. Только надо сделать одно необходимое уточнение: в обычную грозу. А что такое молнии, сверкающие во чреве урагана, к счастью, знают немногие. И не дай Бог никому узнать! Так вот, это — почти непрерывающаяся цепь огромной мощности электрических разрядов, мечущих во все стороны огненные шары с таким грохотом, что человеческий голос не в состоянии перекричать этот звук.
Так что нашим путешественникам пришлось, сидя на земляном полу, объясняться друг с другом при помощи жестов. Жутковато выглядела эта пантомима под раскаты грома!
Еще более жутко было тем, кто находился в момент урагана рядом с лошадьми. Ноги у большинства из них были связаны, но всех лошадей люди Отца-Ягуара просто не успели связать — и несчастные животные выражали свой испуг не только при помощи фырканья и ржанья, как их стянутые по ногам сородичи, они метались, вставали на дыбы, что было очень опасно не только для них самих, но и для окружающих их людей.
Раздался удар, оглушительная сила которого превосходила все остальные, но люди почему-то совершенно ясно, хотя и безотчетно, осознали, что это — заключительный аккорд урагана, объединивший землю и небо единой сплошной стеной огня. И вдруг наступила полная тишина… Но все по-прежнему молчали, наверное, по инерции… Отец-Ягуар встал со своего места, подошел ко входу в дом, выглянул наружу. Там текла теперь широкая полноводная река — наследство ливня. Отец-Ягуар, посмотрел на небо, полное звезд, и воскликнул:
— Слава Богу! Все кончилось!
— Да! Слава Богу! Благодарение его милости! — воскликнул доктор Моргенштерн, прижав к своему бледному лицу обе ладони. — Такого мне еще не приходилось переживать. Я испытал такой ужас, что просто не в силах его описать!
— Да уж! — поддержал его Фриц. — Господа, меня страшно интересуют два вопроса: во-первых, зачем мы вообще разводили костры и, во-вторых, как это так получилось, что в них не ударили молнии?
— Да! Наукой давно уже доказано, что костры притягивают электрические разряды во время грозы! — поддержал Фрица в свою очередь доктор Моргенштерн.
— Этого не могло случиться по той простой причине, что рядом находится лес, который притягивает электрические разряды гораздо сильнее. Господа, я бы с удовольствием рассуждал с вами на эту тему и дальше, но сейчас меня гораздо больше волнует то, в каком состоянии после такой встряски пребывают наши лошади.
Он вышел из дома и оказался по колено в воде: там, где еще совсем недавно было сухо и пыльно, несся бурный поток дождевой воды. Зайдя в первый же дом, в котором были размещены лошади, Отец-Ягуар с удивлением констатировал, что они не выказывали ни малейших признаков беспокойства. Никаких достойных упоминания ушибов или ран на их телах он тоже не обнаружил — так, мелкие царапины от шараханья о стены, только и всего. На столь благополучный финал приключения во время урагана Карл Хаммер никак не рассчитывал, и у него непроизвольно поднялось настроение.
К своим товарищам он вернулся энергичный, улыбающийся, но никто не обратил на это особого внимания, потому что все затаив дыхание, как дети, слушали захватывающий рассказ лейтенанта Берано о его приключениях, тем более, что рассказчик он был отличный.
На звук шагов Отца-Ягуара лейтенант обернулся и воскликнул: