В каминном зале выяснилось, что не хватает Герия.
- Наверное, спит, - подсказала Эва. - Он очень помногу спит.
Я вышел в коридор забрать тележку с блюдами. Чьи-то шаги послышались за поворотом. Они были четкими, размеренными, нисколько не напоминали шлепанье паучьих лап.
Из-за поворота вышел Герий. Он шагал посредине коридора. Его походка была идиотски правильной и ровной, как у марширующего гвардейца. Или у автомата. Похоже, он спал на ходу, хотя глаза были раскрыты. Я невольно уступил ему дорогу и хотел откатить тележку, но он сам вовремя обошел ее стороной, даже не взглянув на нее.
Когда я вкатил тележку в зал, Герий находился у двери в хранилище. Его квадратные плечи я видел лишь долю секунды - дверь раскрылась и пропустила его.
- Что с ним?
Объяснить никто не мог.
Сели обедать. Нужно будет присмотреть за Герием. Правда, пока он находится в хранилище, ему ничто не угрожает.
«Ему ничто не угрожает… Пока он в хранилище… В хранилище!» - пронеслось в мыслях.
Страшное подозрение мелькнуло у меня. Я сорвался с места и побежал за Герием.
Издали я увидел, что входной люк главного пульта распахнут. Металлический скрежет и незнакомый сомнамбулический голос доносились изнутри. Заглянув, увидел там Герия. Он разговаривал сам с собой.
- Цапфы и крючья, блок 16 Ц, - произнес он.
Я чуть не вскрикнул от удивления: Герий разговаривал на языке Виктора и мальчишки!
- Что ты здесь делаешь?
Он не услышал вопроса. Я вообще не существовал для него сейчас. Невидящими остекленевшими глазами он как будто смотрел сквозь меня и продолжал бормотать:
- Реле и банки под индексом 754 соединить с кляпфами одиннадцать и тринадцать…
В руках у него был металлический шар размером чуть больше футбольного мяча. Несколько гибких проводников уже соединяли этот шар с системами неподвижных блоков главного пульта.
- Тринадцать, - повторил Герий и, поковырявшись в гнездах пульта, вытащил один из многочисленных трехзубых якорьков. За якорьком из гнезда потянулся гибкий коричневый жгут.
Нужна была еще одна секунда, чтобы закрепить якорь в отверстии шара. Сильным толчком я повалил Герия на пол.
Когда Герий пришел в себя, я попытался заговорить с ним на языке Виктора. Он явно не понял меня.
- Кто тебя научил подключать новые блоки к машинной памяти? - спросил я, переходя на язык обитателей Земтера.
- Блоки?… - переспросил Герий недоуменно.
Он озирался с таким выражением, будто не знал, как очутился здесь.
- Где ты был до этого?
- Там. - Он неопределенно махнул рукой.
- Где - там?
Короткие морщины пересекли его лоб.
- Я плохо помню… Там было страшно. Большая пустая комната и длинная змея с ледяным глазом…
Откровение Итгола
Пол, выстланный желтовато-коричневыми дубовыми плахами, встряхнуло, будто на глубине взорвалась мина. Глухо прокатился звук тяжелого удара - думм! Взрыв произошел где-то в коридоре.
- Все оставайтесь на месте! - крикнул я. Паука в нише не было. Вдалеке слышался разноголосый шум. Пахло пороховыми газами.
Несмотря на запрет, вслед за мной выбежали Итгол и Эва. Я не успел ничего сказать им: впереди нас из-за поворота выплеснулось пламя. Огонь растекался по верху синтетической обивки пола - сгорала тонкая пленка лака, но гудело так сильно, будто надвигался таежный пал. Два паука направили на бегущее пламя ручные огнетушители - пенистая струя с шипением вырвалась из стволов. Пламя мгновенно захлебнулось. Только воздух, наполненный гарью, неприятно першил в горле.
Выключился свет.
Из гибельной темноты пахнущей сражением, донесся голос Эвы:
- Помогите!
Чье-то гибкое и сильное тело кинулось мне под ноги - споткнувшись, я растянулся на полу. Под рукой была шерстистая гладкая шкура. Ощутилось живое тепло, как если бы я наткнулся на собаку. О, да это же те хвостатые чудища. Но теперь их не двое - целая свора.
Несколько пар рук сгребли меня. Я брыкался, но ничего не мог поделать: меня быстро поволокли вдоль темного коридора. Я различил запах крошеного камня.
- Пустите меня! - совсем близко раздался голос Эвы.
Я рванулся, но без толку. Вскоре я различил голос Итгола. Он, оказывается, выскочил сквозь пролом в стене следом за нами и тоже был схвачен хвостатыми. Что ж, провокация удалась. Я это понял. Теперь мы находились по другую сторону охранительного барьера, и здесь уже, как видно, не действовал закон - не причинять вред человеку. Нас волокли бесцеремонно…