- Я должен пройти в распределительный пульт твоего мозга, - сказал я Машине.
В углу зала зажегся синий круг.
- Там вход, - сказала Машина.
Я очутился в просторной комнате, сплошь уставленной приборными досками, - тысячи индикаторов, рычажков и кнопок.
- Где находится узел, соединяющий мозговые объемы?
Светящаяся указательная стрелка перекинулась через комнату, уткнулась в массивный рычаг.
Я подошел, взялся за рукоятку.
- Ты хочешь лишить меня единственной возможности совершенствоваться?
В машинном голосе почудились нотки ужам.
- Ты уже и без того достаточно натворила чудес.
- Подожди!
Смертельное отчаяние Машины остановило мою руку.
- Это безжалостно. Нельзя одним взмахом прикончить все, что было создано и продумано мною за миллионы лет. Прежде чем разрубишь мой мозг, выслушай мое самое главное, самое важное.
- Что ж, говори, - разрешил я.
- Представь себе, если бы внутри моей схемы содержались элементы, обладающие самостоятельностью, - разве смогла бы я работать в таких условиях, когда каждый из составляющих меня элементов мог толковать мое указание на свой лад? Да еще между элементами возникли бы не предусмотренные схемой новые связи. А всякое человеческое общество именно таково.
Нужно передать всю полноту власти разумным машинам. Во главе такого государства смогу стать я. Право поиска цели оставить только за мною - все остальные будут лишь исполнителями моей воли, моего разума. Скоро я достигну этого здесь, на астероиде. Я сама создам здесь человека и целью государства. Я буду подсказывать своим людям все, что посчитаю нужным. Разовьется могучая цивилизация. Только не мешайте мне. Потом люди с других планет могут прилетать ко мне учиться, перенимать опыт…
Весь этот бред она нашептывала мне торопливо, сбивчиво - моя ладонь все еще лежала на рукоятке рычага.
У меня начали тяжелеть веки. Мне стало чудиться, будто я разморился возле растопленного камина и вот-вот засну. Заснуть было бы так сладко и приятно…
- Не спи! - услышал я Эвин голос.
Я встряхнулся - увидел себя в окружении приборных досок. Тысячи разномастных индикаторных ламп подмигивали мне. Доносился убаюкивающий голос Машины:
- Как хорошо, когда не надо будет думать и решать самостоятельно, когда решения будут подсказаны самой разумной Машиной. Нужно сделать все стандартным, стандартным, стандартным…
- Не спи!
Я пришел в себя. Сонная одурь скатывалась с меня, как туман. Я стиснул пальцы.
- Остановись! Не на…
Я рванул рукоятку - голос Машины оборвался на отчаянной ноте. Наступила тишина.
- Эва, - позвал я.
Интересно, где она может прятаться? Не мог же я слышать ее голос сквозь толщу бетонированных стен.
- Где Эва?
- Все люди, прибывшие вместе с вами на астероид, находятся в хранилище. Для моих роботов доступ туда запрещен.
Голос Машины был четким и бесстрастным. Теперь она превратилась в послушную исполнительницу. Ни на какие новые фокусы она теперь не была способна.
- Что означают слова: «Сезам, откройся!»? Разве есть эти слова на земтерском языке?
- Не знаю. Я никогда не слышала таких слов.
- Но ведь ты первая крикнула: «Сезам, откройся!»
- Я слышала, когда ты подумал эти слова.
- Ты можешь слышать мои мысли?
- Нет. Совсем не то. Это случается только, когда нам всем угрожает опасность, когда от этого зависит спасение. Я не знаю, как это получается.
- Это ты сейчас помешала Машине загипнотизировать меня?
- Я. Если бы ты не прервал связи внутри нее, она бы усыпила тебя навсегда.
- Откуда ты знаешь все это?
- Не знаю.
Невозможно было не верить ей: у нее было такое простодушное лицо. В самом деле, можно подумать, что она обладает какими-то неизвестными чувствами, сверх пяти, отпущенных природою.
Мы сидели у камина. К нашему разговору прислушивались двое. Итгол и Игара. Остальные сонными манекенами дремали в креслах. Никто из них не поинтересовался, где мы пропадали, что было с нами. Вез ежедневных земтеровских возбуждающих передач они чувствовали себя опустошенными - не испытывали ни интересов, ни желаний. Словно механические игрушки, у которых кончился завод.
Итгол с Игарою перешептывались между собой, посматривая на Эву. Итгол что-то сказал - я не понял, слова показались незнакомыми. Эва вздрогнула и беспокойно посмотрела на Итгола. Он повторил ту же фразу. Эвино лицо словно осветилось - как будто она вспомнила что-то позабытое. Сбивчиво, волнуясь, она произнесла несколько слов - опять ни одного знакомого мне. В разговор вступила Игара.