- Мы находимся в карантинной станции, - сказал Итгол. - Сейчас прибудет дежурный старейшина - будем решать вашу судьбу.
- Я хочу одного - возвратиться на Землю.
Послышались гулкие шаги. Я не мог понять, в какой стороне они раздаются, да и не видать было нигде выхода из подземелья.
По другую сторону костра ниоткуда возник крохотный человек, словно на экране миниатюрного телевизора. Узнав Итгола, приветливо махнул рукой; и вдруг рука эта сделалась громадной - одна только ладонь заслонила всего человечка. Итгол подал ему руку - и словно бы выдернул его из другого измерения, - перед нами стоял человек обычного роста. Только теперь я разглядел в камне черную скважину, уводящую вглубь, точно такую же, как в раковине Итгола.
- …Вот он. - Итгол показал дежурному на меня.
Первые две-три минуты, пока они обменивались приветствиями, я не понимал ни слова, и вот, словно рассеялась пелена - их речь стала понятна мне.
- Из какой цивилизации? - поинтересовался дежурный, задерживая на мне внимательный взгляд.
- Я уже информировал вас - с Земли, - ответил Итгол.
- А-а, - протянул старейшина. - Это тот незадачливый путешественник, который сорвался в пропасть и был погребен под снегом?
- Он самый.
- Чего же он хочет?
- Вернуться на Землю.
- Похвально. Но сможет ли он, заглянувший вперед, остаться тем Олесовым, которого мы извлекли из-под снега?
- Вы?! - я переводил взгляд со старейшины на Итгола, отказываясь что-либо уразуметь.
- Мы, - ответил Итгол. - Вы бы все равно погибли. А нам представился случай показать вам Вселенную, разумеется, часть ее.
- А как же астероид, дядя Виктор, мальчишка?
- Вы, наверное, не поймете всех сложностей, - тактично заметил старейшина. - Считайте это пока как угодно - сном, сказкой. Главное, чтобы вы по возвращении на Землю не вообразили себя неким Героем, способным указывать человечеству путь на основе того, что вы видели.
- Не понимаю, - прошептал я, совершенно сбитый с толку.
- Что не понимаете? - спросил старейшина.
- Не понимаю, зачем понадобился я, зачем извлекли меня из обвала?
- Нам хотелось знать - могут ли земляне пойти по пути Земтера? Если им это угрожает, то нельзя ли помочь в самом начале, - пояснил Итгол.
- И что же вы выяснили?
- Если судить по вас, - пока не угрожает.
- Тем более, - снова вмешался старейшина, - вам, Олесов, нужно остаться самим собой. Не вообразить себя Героем… Скажите, Итгол, а не занесет ли он в свое время научные и технические открытия, сделанные позднее, с которыми он невольно сталкивался на Земтере и на Карсте?
- Не думаю. В его представлении все видимое и слышимое принимало тот вид и облекалось в такие формулировки, какие он способен объяснить в меру своих познаний, а уровень его знаний ограничен информацией его времени. Это, как говорят на Земле, не бог весть что.
- Да, можно вообразить, насколько все, увиденное им, преображается в его сознании!
- Он даже не представляет, как на самом деле выглядим мы и место, куда он попал.
- Что ж, тогда счастливого пути, Олесов! Возвращайтесь.
И старейшина подал мне руку. Это была крепкая, мускулистая рука.
Итак, скоро я вернусь на Землю, в свое время. Каким образом они сделают это, меня не занимало. По-настоящему меня ошеломило другое. Выходит, все, что я вижу сейчас, на самом деле- плод моего искаженного воображения.
- Ничего поразительного, - вразумлял меня Итгол, пока мы шагали по неустойчивому полу в еще одной улиточной раковине, - в природе существует множественность представлений о реальности окружающего мира.
Мы очутились в склепе. Здесь все было изумляюще надежно и прочно, кал сама вечность. Из стены вышел косолапый человечек. Итгол что-то сказал ему. Тот взмахнул рукою.
Теперь я уже понимал - человечек, это в моем воображении, а каков он на самом деле- мне неизвестно.
Где-то в глубине сильно загудело, каменный пол, который только что казался надежным, как пьедестал мироздания, - разверзся. Откинулись тяжелые створы люка - оттуда с гудением вырвалось пламя, потом выползла клеть. Человечек подождал, когда она установится вровень с полом, и распахнул дверцу. Внутри клеть походила на кабину подъемного лифта.
Человечек поднес ладонь к пламени - оно послушно отступило книзу. Он опусчал руку до тех пор, пока вход в кабину не открылся полностью.
Я кинул последний взгляд на Игару, Итгола и Эву. Я был благодарен, что они пришли проводить меня.
И шагнул в пламя. Как-то вдруг заныли все раны, полученные мною: следы от наручников, удары в грудь и плечо…