Позади наглухо захлопнулась дверца - меня опрокинуло и закувыркало в потоке времени…
- Прощай, Олесов! - донесся Эвин голос.
- О-ле-со-о-о-о-в!!!… - слышалось мне.
Я попробовал шевельнуть онемевшей рукой - от боли едва не закричал. Казалось, мои руки все еще стиснуты наручниками.
Кто-то влажными ладошками колотил меня по щекам.
- Живой! - над ухом прогремел голос Деева - старшего нашей группы.
На помощь явился Грибков. Вдвоем выволокли меня из-под камней и снега. Я кое-как прочихался - нос напрочь был зашпаклеван снегом.
Как я узнал после, снежный оползень утащил меня одного - слизнул, как букашку. Остальные сверху видели, как я бултыхался в снежном вихре. Вслед за первой лавиной начали обламываться снежные наметы вдоль всего кара. Грохот не утихал в течение доброй четверти часе. Внизу клубилась метель.
Разыскивать меня было почти безнадежно: сотни тонн снега и камня обрушились на дно кара - внизу образовалась настоящая гора Разрыть ее мог разве что полк саперов. Если бы меня занесло туда, мое дело было бы пропащим. Приземистая, кривостволая инвалидная лиственница, прилепившаяся на почти отвесном склоне, задержала несколько глыб. Они нагромоздились на нее, обломили вершину - но комель устоял. Сюда-то и зашвырнуло меня. Тугой снег смягчил удары камней, которые катились поверх образовавшегося сугроба. До подножия оставалось еще добрых триста метров.
Здесь меня и нашли ребята. Место выдай мой берет, повисший на сучьях дерева.
Горы и небо одного цвета - черно-синие. И все же ломаная грань, разделяющая обе тверди, хорошо заметна в ночи. Взгляду отпущена узкая полоса звездного неба - наш костер разложен на дне ущелья.
Интересно все-таки, из какого места галактики я только что прибыл? Может быть, из того вон созвездия?
Чай горячий - кружку невозможно держать в руке. Да еще рана саднит, будто совсем свежая. Рана! Я чуть не вскрикнул: вот же оно, доказательство.
Аптечка - в моем рюкзаке. Запахло йодом. Деев умеет делать все. Только по лицу видно, что ему жаль расходовать бинты - на меня ушла едва ли не половина наших запасов, рассчитанных на весь поход. До сих пор в бинтах не было надобности, но Деев запасливый и расчетливый мужик. Ручаюсь, где-нибудь в кармашках его рюкзака припрятан НЗ. Так что зря он скупится.
- Шрамы какие-то странные, - замечает Грибков, пристально разглядывая мою руку.
«От наручников, олухи!» - хочется крикнуть мне, но я молчу.
- Не мешай бинтовать, - говорит Деев Грибкову. - Шрамы как шрамы - камнем прорезало. Радоваться надо - легко отделался. Не нужно было соваться на карниз.
Начался ветер. Не до низу застегнутый вход полощется и постреливает. Все дрыхнут как убитые. Брезент спальных чехлов похрустывает от холода. Хотя уже июнь на носу, ночи здесь совсем зимние.
Все же ловкачи эти черти, нашли выход - сунули меня в сугроб возле дерева. Первый-то раз я, наверно, угодил как раз на дно ущелья… Но как ребята не заметили столь длительного моего отсутствия? Выходит, что они искали меня недолго… Нет, я и вправду ничего не смогу понять. Голова лопнет. Лучше не думать об этом.
Интересно, а как мне вести себя дальше? Быть самим собой. Ну, это-то не трудно. Но вот о взаимосвязи природы и человека я молчать не стану. Тут мне космического опыта не нужно. Найду примеры.
- Кофе, кофе не позабудьте взять!
Это спросонья вскрикивал Деев - заботы не оставляют нашего старшего и во сне.
Надо и мне заснуть: если Деев утром заметит, что я не выспался, разъярится. По возрасту он моложе всех в группе но держит нас в строгости…
