- Вам необходимо жениться, - заявил мне чиновник из социального отдела по охране брака и семейного благополучия.
Мое холостяцкое существование нарушило покой многих. До этого у них не было никаких забот: на всей планете царила безупречная нравственность. На Земтере нет холостяков. Каждый, достигнув зрелого возраста, вступает в брак: одинокие люди ведут ненормальный образ жизни, поэтому не могут быть счастливы. Появление холостяка насторожило не только чиновников из отдела, но и всех законных супругов, проживавших поблизости от квартала, где я поселился.
Откровенно говоря, мне совсем не приходило в голову посягать на честь земтерянок. С некоторых пор я смотрел на них, как на манекены, выставленные в витрине образцового универмага. Но, вспомнив Итгола, я уступил и на этот раз: ему нужно, чтобы я ничем не выделялся из массы добродетельных и счастливых земтерян.
В среднем на планете ежедневно заключалось по нескольку тысяч браков, точнее - помолвок. Будущим молодоженам предоставлялся месячный срок на размышления. Обычай этот показался мне давним пережитком - собственно, над чем было раздумывать женихам и невестам? Все земтеряне и земтерянки были одинаковы, во всяком случае - внешне.
Женихи и невесты выстроились в две шеренги друг против друга. Мне выпала честь первым выбрать невесту. Здесь царило полное равноправие: одна пара соединялась по выбору жениха, следующая по выбору невесты.
Я не в состоянии был окинуть взглядом длиннющий строй красавиц. Разрез глаз, широко и красиво поставленных, прямые носы, пушистые длинные ресницы, просвечивающие мочки ушей, антрацитовый блеск зрачков, матовая синева белков - все, абсолютно все было у них одинаковым! Будто только что с конвейера! Красота, пущенная в тираж! Неповторимой ее не назовешь…
- Ну, что же вы, - поторопили меня. Чиновников было трое. Мне пришла спасительная мысль.
- На счет: три-четыре - выбрасывайте пальцы, кто сколько захочет, - попросил я всех троих.
Они не сразу поняли, чего я добиваюсь от них, но мне все же удалось растолковать.
- Три, четыре! - скомандовал я.
Они дружно выбросили по пять пальцев. Плюс моих два. Получилось семнадцать. Я подошел к семнадцатой в шеренге.
- Либзе, - назвалась она.
- Олесов, - представился я.
На ее пышной груди красовались три поперечных полосы: синяя, зеленая и красная. Легко запомнить.
Моя методика пришлась по душе остальным: каждый очередной жених и невеста заставляли чиновников выбрасывать пальцы. Большого разнообразия в числах не получалось: чиновники всякий раз выкидывали по пять.
По обычаю, нам предоставили смежные квартиры, которые сообщались между собой через просторный коридор и имели общий холл.
Я направился в свою половину.
Итгол был уже там. На полу стоял громоздкий металлический ящик. «Уж не свадебный ли подарок», - подумал я.
- Завещание каменного века, - сказал Итгол с довольною улыбкой. - Мне удалось раздобыть контейнер. Попробуйте сами разобраться, что здесь к чему. Я должен уйти.
Оставшись один, я заперся в комнате. Внутри металлического ящика лежали документы, сброшюрованные в объемистый том. Оттиски сделаны на тонких и гибких пластинках из непрозрачной синтетики. Язык, на котором составлены документы, не знаком мне. Еще там была гладко-стенная капсула. Ощупывая ее, я случайно надавил потайной клапан - и она раскрылась. В ячее, оклеенной мягким защитным слоем, лежал странный прибор. Он состоял из проволочного колпака и ремней. Точнее, не ремней, а голубоватых лент, внутри которых просвечивали гибкие, металлические сверкающие нити.
Помимо колпака, в капсуле были уложены полупрозрачные кремово-желтые пластины, составленные из множества пустотелых шестигранников. В щели между стенками я увидел белый листок, похожий на пригласительный билет. Я развернул его - и едва не вскрикнул.
«Инструкция», - прочитал я знакомое слово.
Был и пояснительный рисунок-схема: человек в странном облачении, похоже, в том самом проволочном колпаке, который лежал в капсула.
Колпак напялен на голову, голубые ленты-постромки притягивают к затылку пластины.