Шерлок Холмс пошел кругом всей усадьбы, надеясь, что ему удастся увидеть князя, но тщетно. Вилла точно вымерла, даже ни одного лакея не было видно.
Шерлок Холмс вернулся в Венецию сильно не в духе. Он не скрывал от себя, что живо заинтересовался красавицей — Терезой, и теперь досадовал на то, что се наружность не соответствовала ее внутреннему содержанию.
Вечером того же дня и в течение всей ночи он вместе со своим верным помощником опять выслеживал в надежде поймать венецианского разбойника при взломе, но их ожидания были тщетны. Шерлок Холмс вооружился ночной подзорной трубой, благодаря которой он ночью мог различать людей на далеком расстоянии.
Все напрасно. Красавица Тереза ночью уже не выезжала, и Шерлок Холмс стал в душе уже жалеть о том, что взялся за это приключение. Сколько прелестных прогулок он за это время успел бы совершить в окрестностях, а теперь ночные наблюдения так утомили его, что охота к прогулкам пропала. Вдруг в одно прекрасное утро ему подали записку от маркиза Гримальди.
«Я прошу вас немедленно пожаловать ко мне, — писал старый маркиз, — разбойник в эту ночь опять дал о себе знать».
Шерлок Холмс вскочил с места и сильно выругался.
— Я начинаю становиться смешным в Венеции, — сказал он Гарри, — мы каждую ночь сторожим этого подлеца, а он водит нас за нос по своему усмотрению. Во всяком случае, отправлюсь к маркизу узнать, в чем дело.
Маркиз Гримальди уже встал с постели и поправился, так что мог выйти сыщику навстречу.
— Ну что же, мой друг, — улыбаясь, спросил он, — напали ли вы за это время на какой-нибудь след разбойника?
— Ни на малейший, — с досадой ответил Шерлок Холмс, — хотя я не пропустил ни одной ночи и сторожил весь Канал Гранде.
— Он, по-видимому, перенес поле своей деятельности в другое место, — сказал маркиз, — сегодня ночью он совершил грандиозную кражу со взломом на острове Сан-Джорджио.
Шерлок Холмс насторожился.
— На острове Сан-Джорджио? — удивленно спросил он. — Ведь там немного вилл?
— Совершенно верно, в одну из них он и забрался, с обычною уверенностью нашел место хранения денег и драгоценностей, взял все с собой и, кроме того, страшно избил владельца виллы, который имел несчастье ему помешать. Долго ли этот негодяй еще будет заниматься своими делами безнаказанно?
— А владелец? — спросил сыщик. — Как его имя? Я немедленно направлюсь к нему!
— Это князь Тамара, — ответил маркиз, — какой-то молодой русский или румын, который устроился здесь.
— Князь Тамара, — беззвучно повторил Шерлок Холмс.
Он вспомнил ту ночь, когда видел, как графиня Гримальди причалила к острову Сан-Джорджио и вошла в виллу князя.
Знала ли графиня уже о несчастии, постигшем ее возлюбленного? Ему было очень любопытно посмотреть, какое это произведет на нее впечатление, если она еще не была извещена.
В этот момент открылась боковая дверь и вошла графиня; она, видимо, удивилась, увидя Шерлока Холмса, но сейчас же овладела собой и легким наклоном головы ответила на его поклон.
— Я хотела справиться о твоем здоровье, — сказала она старику-маркизу, — но вижу, ты занят.
— Нет, дитя мое, — ответил маркиз, целуя ее в лоб, — дело, о котором я только что говорил с моим другом Шерлоком Холмсом, будет интересовать и тебя. Речь идет о новом преступлении венецианского разбойника
Графиня чуть заметно побледнела, ее темные глаза с выражением крайнего нетерпения впились в сыщика.
— И где же, — взволнованно произнесла она, — он опять появился?
— На острове Сан-Джорджио, — гласил ответ ее отца, — но ты не беспокойся слишком, дитя мое. Тот, которого постигли несчастье, не принадлежит к кругу наших более близких знакомых. Вряд ли ты и вспомнишь его имя — это тот румынский или русский князь, который несколько месяцев тому на зад завез к нам свою карточку.
Графиня Тереза медленно опустилась на одно из громадных кресел.
— Эта новость действительно не рассчитана на твои слабые нервы, дитя мое, — добродушно сказал старик, кладя ей руку на голову, — ты бы последовала моему совету и отправилась на некоторое время в Рим к своей тете, чтобы поправиться.
Прекрасная девушка медленно подняла голову и несколько времени бессознательно оглядывалась в комнате.
— А тот — князь — тоже ранен? — спросила она так тихо, что сыщик еле расслышал ее.
— Да, — беззаботным тоном ответил маркиз, — говорят, что рана не опасна.
— Слава Царице Небесной! — вырвалось из бледных уст графини.
— А теперь, дитя мое, оставь нас одних, нам нужно еще кое о чем переговорить.
Графиня еще посидела несколько секунд в глубоком раздумье, но затем вскочила с кресла. Внезапно на лице ее появилось совершенно иное выражение. От смертельного испуга не осталось и следа, напротив, черты ее лица проявили такое выражение энергии, какого сыщик еще не знал за ней. Коротко поклонившись, она легкими шагами вышла из комнаты.
— Да, — произнес старый маркиз, как бы угадывая мысли своего друга, — она странная девушка. Без всякого перехода глубокая печаль у нее сменяется совершенно противоположным. Если бы мне удалось только уговорить ее уехать на время из Венеции, чтобы поправиться, но она не хочет покидать своего старика-отца, в особенности теперь, после стычки с разбойником. А вы, вероятно, теперь немедленно снесетесь с князем Тамара?
— Совершенно верно, синьор маркиз, — ответил Шерлок Холмс, — но предварительно позвольте спросить: знает ли князь что-нибудь о том, что я выслеживаю неизвестного разбойника?
— Нет, а впрочем, оно возможно. Я снесся с членами нашего венецианского общества и сообщил им, чтобы они не падали духом, так как Шерлок Холмс взял дело в свои руки. Я сделал я это для того, чтобы со временем войти с предложением о награде. Но почему вы спрашиваете?
— Так как иначе мое имя будет неизвестно князю, и он мне как незнакомцу и не станет давать объяснения.
Маркиз вынул бумажник, взял визитную карточку, написал на ней несколько слов и передал ее знаменитому сыщику.
— Передайте это одному из лакеев, и вы немедленно будете приняты; впрочем, я убежден, что князю знакомо ваше имя.
Шерлок Холмс распрощался и поспешил на Пиацетту, чтобы взять гондолу. Приблизительно через полчаса он был на острове Сан-Джорджио.
По его звонку явился лакей в изящной ливрее, которому сыщик передал карточку маркиза.
— Князь вас уже ожидает, — сказал лакей важным тоном.
— Это меня удивляет, — ответил пораженный сыщик, — откуда его сиятельство знает меня?
— Не могу знать, но когда вы позвонили, князь сказал: сильно ошибусь, если это идет не знаменитый сыщик Шерлок Холмс.
— По-видимому, его сиятельство ранен не тяжело? — осведомился Шерлок Холмс.
— Все-таки, мистер Холмс, ему нанесли несколько страшных ударов по лбу, так что кровь просочилась через повязку; но это нашего барина не трогает. Дайте пройти нескольким дням, и он вполне оправится, его не так-то легко побороть. Меня только удивляет, что вор ушел живым из его рук, так как князь Тамара силен, как медведь.
— Доложите князю обо мне, — прервал сыщик Поток слов лакея.
В следующую минуту он предстал перед владельцем виллы, и с любопытством рассматривал его. Вот это и был возлюбленный прелестной графини Терезы Гримальди!
Надо признаться, вкус у нее не дурен! Хотя князь лежал, вытянувшись на кушетке, все же можно было видеть, что он был стройного мускулистого телосложения. Его руки, хотя и белые, как руки женщины, не были нежны, а напротив, были созданы как бы нарочно для того, чтобы схватывать и держать. Его лицо, насколько оно было свободно от перевязки, было мертвенно бледно, так что черные усы и темные глаза как-то неприятно выделялись.
Лакей был прав. Лоб князя, видимо, был поражен сильными ударами, так как даже двойная и тройная перевязка не остановила крови.
— Не угодно ли будет присесть, мистер Холмс, — обратился раненый к сыщику, — вы, вероятно, хотите справиться об обстоятельствах, при которых меня ранили.
— Совершенно верно, ваше сиятельство, но я не желал бы вас, утомлять, тем более, что самое главное я уже узнал от вашего лакея. Вы застигли прошлой ночью вора за работой, не так ли?