– Я тебе разрешил сесть? – повторил он с яростью.
Это было что-то новенькое.
Во всяком случае, на памяти Алены не было такого, чтобы он заставлял подчиненных выслушивать нотации стоя.
Она почувствовала, как где-то внутри зреет самая настоящая паника. Из последних сил держа лицо, Алена начала подниматься, но шеф тряхнул гривой и прорычал:
– Сиди уж. Пока.
И замолчал, мрачно глядя на нее.
Алена нервно перекладывала бумаги, пытаясь понять, что ему нужно, и уже не сомневаясь, что грядут неприятности. У нее всегда была развита интуиция, это уж точно.
Наконец шеф заговорил:
– Ты что, Кортнева, работаешь на моих конкурентов?
Вопрос был чистой воды провокацией, и Алена промолчала.
Шеф сделал вторую попытку:
– Ты хочешь меня разорить?
– О чем вы, Лев Львович? – проворковала Алена.
Знала же, что нельзя поддаваться на провокации. Знала, что нужно молчать, но не удержалась.
– О чем? – прогремел он. – О том, что у нас не благотворительный фонд! У нас коммерческая фирма, и задача наших сотрудников – приносить прибыль!
– Я приношу, – попыталась вклиниться Алена, – у меня больше всех договоров…
Лучше бы она этого не говорила. Известно же, что с начальством лучше не только не спорить, но и не соглашаться. Лучше всего вообще молчать. Только головой кивать, как китайский болванчик, виновата, мол, исправлюсь, все будет сделано, только скажите, не подведу, не подведу, не подведу…
Все это Алена знала. В теории. А на практике она никогда с этим не сталкивалась, потому что была хорошим работником. Никогда не было у нее крупных проколов, все дела в порядке и правда, больше всех договоров.
– Больше всех?! – взревел шеф. – Мы не в советские времена живем! Мне нужны не цифры, а деньги! Знаешь, такие шуршащие бумажки? Яркие бумажки с водяными знаками! Впрочем, если так пойдет дальше, скоро мы все забудем как они выглядят.
– Что вы хотите сказать? – снова не выдержала Алена, решив, что лучше уж узнать, в чем дело, чем мучиться неизвестностью.
– Я хочу сказать, что от твоих договоров одни убытки!
– Убытки? – растерянно переспросила Алена. – Почему убытки? Платежи поступают своевременно…
– Потому что нам только на этой неделе пришлось выплатить семь миллионов страховки!
– Семь миллионов?! – ахнула она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Семь миллионов – это запредельная сумма. Этого Лев ей не простит.
– Да, именно семь. Семь миллионов. – шеф неожиданно успокоился, и Алена действительно испугалась. Такое спокойствие страшит особо – как внезапное затишье на море перед штормом. Это означало, что шеф уже принял решение, и теперь его ни за что не переубедить.
Водилось за их шефом такое. Все знали: когда орет, громко ругается и топает ногами, на него еще можно как-то воздействовать. Но уж если кулаки на стол положил и смотрит оловянными глазами, тогда, по выражению секретарши Катьки Веселовой, его хоть об стенку головой лупи, хоть голой перед ним ходи – ничего не поможет, внутрь к нему не пробиться.
В этом вопросе коллектив Катьке доверял, все знали, что она особа наблюдательная и разбирается в человеческих характерах, поскольку проучилась два года на факультете психологии. Потом ушла, потому что надоело.
– Да что случилось-то? – дрожащим голосом спросила Алена.
Она теперь точно знала, что ее действительно ждут неприятности, и неприятности серьезные. Дело не ограничится обычной профилактической трепкой.
– Что случилось? – с деланым равнодушием переспросил шеф. – А вот посмотри.
Он положил перед ней несколько машинописных страниц.
Требования о выплате страховых сумм.
Первое – от наследников профессора Максимова.
Алена хорошо помнила профессора. Известный историк, автор нескольких монографий, обеспеченный, интеллигентный господин, к которому Алена сумела найти тонкий психологический подход. Профессор застраховал у них жизнь и здоровье по максимальному тарифу. Когда Алена принесла его страховку, шеф был доволен, как сытый кот, и ставил ее в пример всему коллективу.
И вот перед ними лежит его свидетельство о смерти.
А еще требование от законного наследника на выплату страховой премии в размере трех миллионов рублей.
Алена взяла в руки свидетельство о смерти. Черным по белому там было написано: причина смерти – острая сердечная недостаточность.
– Куда ты смотрела? – рычал шеф. – Застраховала тяжелобольного человека, сердечника! Может, ты в доле с наследником? Может быть, он пообещал тебе процент?
– Как вы можете! – возмутилась Алена. – Всякое бывает! Страхование на то и страхование, в нем всегда есть значительные риски. А профессор был в отличном состоянии, его ведь осмотрели наши врачи и одобрили страховку.