— Ну?
— Потому, что она называет тебя не чернушкой, а смугляночкой.
Бхомра кинула на мужа притворно сердитый взгляд и проговорила:
— Уходи!
— Хорошо, уйду.
— Нет, постой, куда же ты?
— Угадай!
— Хочешь, и вправду угадаю?
— Посмотрим!
— Ну так вот: ты идешь выручать Рохини.
— Верно, — произнес Гобиндолал, целуя Бхомру.
Одно доброе сердце без слов поняло другое, поэтому и поцеловал Бхомру Гобиндолал.
Глава одиннадцатая
Гобиндолал нашел Кришноканто Рая в конторе. Кришноканто с утра пришел в контору — дело неслыханное! Он восседал на груде подушек, потягивая душистый табак из золотого кальяна, будто наместник небес на земле! По одну сторону его трона высились груды счетных книг, расписок, реестры сумм, полученных от арендаторов и оставшихся за ними, пачки долговых обязательств, наличные деньги, по другую сторону толпились управляющие поместьями, сборщики налогов, писцы, агенты по продаже земли, арендаторы, простые крестьяне. А прямо перед Кришноканто, низко опустив голову, стояла Рохини.
Гобиндолал был любимцем Кришноканто.
— Что случилось, дядюшка? — спросил юноша прямо с порога.
Услыхав его голос, Рохини слегка приоткрыла лицо и украдкой посмотрела на Гобиндолала. Гобиндолал не слыхал, что ответил ему дядюшка. Он задумался над смыслом обращенного на него жалобного взгляда, и пришел к заключению, что взгляд этот взывал о помощи. Рохини молила выручить ее из беды. Гобиндолалу вспомнился их разговор на ступеньках у пруда. Тогда он сказал: «Если когда-нибудь тебе будет трудно позови меня». И вот сейчас это время настало.
«Мне так хочется, чтобы ты была счастлива, — продолжал размышлять Гобиндолал, — ведь в целом свете у тебя никого нет. Однако нелегко будет вырвать тебя из рук этого человека».
— Так что же случилось, дядюшка? — повторил свой вопрос Гобиндолал.
Старый Кришноканто уже успел обо всем рассказать, но, взволнованный взглядом Рохини, Гобиндолал пропустил его слова мимо ушей. Когда племянник снова спросил: «Что случилось, дядя?» — хитрый старик подумал: «И вправду, что-то случилось: увидел юнец разбойницу Рохини и совсем голову потерял». И Кришноканто снова рассказал Гобиндолалу обо всех событиях минувшей ночи. В заключение он проговорил:
— Это все происки мошенника Хоролала. Наверное, он хорошо заплатил этой ведьме, и она явилась, чтобы выкрасть мое завещание, а на его место положить фальшивое. Но злодейка попалась и поспешила уничтожить подложный документ.
— А что говорит сама Рохини?
— Что она может сказать? Говорит, будто это неправда.
— Если это неправда, то что же правда, Рохини? — проговорил Гобиндолал, оборачиваясь к молодой женщине.
Голос Рохини дрожал, когда, не поднимая головы, она произнесла:
— Я в ваших руках, поступайте со мной, как знаете. Больше я ничего не скажу.
— Видел, каков народ? — воскликнул Кришноканто.
«Не все же плохие, — подумал Гобиндолал, — должны быть на свете и хорошие люди».
— Как вы распорядились относительно нее? Отправите в тюрьму?
— К чему мне тюрьма? Я сам судья и полиция. Много ли мне чести отсылать это жалкое существо в тюрьму?
— Как же вы поступите?
— Обреем ее, вымажем кислым молоком и выгоним из деревни. Пускай убирается на все четыре стороны, и чтобы не смела больше показываться на моей земле.
— Что скажешь, Рохини? — проговорил Гобиндолал, снова поворачиваясь к виновной.
— Ну и пусть!
Гобиндолал был поражен. Немного подумав, он обратился к дяде:
— У меня к вам просьба.
— Какая?
— Отпустите ее до десяти часов. Я за нее ручаюсь.
«Значит, верно я подметил, — подумал Кришноканто. — Уж очень ты, братец, горячо за нее вступаешься».
— Куда отпустить? Зачем?
— Необходимо выяснить правду, — ответил Гобиндолал. — В присутствии стольких людей это невозможно сделать. Я пройду с ней на женскую половину дома и расспрошу обо всем.
«Обведет она моего племянника вокруг пальца, — подумал Кришноканто. — Какая нынче беззастенчивая молодежь пошла! Ну погоди же! Я еще над тобой посмеюсь!»
— Хорошо, — проговорил он громко, — я согласен. Эй, кто там! Отправьте ее с одной служанкой на половину средней невестки да смотрите, чтоб не сбежала дорогой!
Рохини увели. Следом за ней вышел и Гобиндолал.
— Ох, Дурга, Дурга! Что сталось с моими детьми? — сокрушенно пробормотал Кришноканто.