— Какое там указано место?
— Не помню.
— Но у тебя, наверное, регистрация ведется?
Почтмейстер отыскал в книге записей нужную страницу и прочел: «Прошадпур».
— Посмотри в справочнике, в каком округе он находится.
Почтмейстер повиновался.
— Джессорский округ, — спустя немного времени проговорил он.
— Теперь взгляни, откуда еще приходили на его имя письма. Просмотри все записи.
Выяснилось, что Брохманондо получал письма только из Прошадпура. Бросив на трясущуюся ладонь почтмейстера десять рупий, Мадхобинатх стал прощаться. Хоридаш все не возвращался. Мадхобинатх и для него оставил рупию. Но, разумеется, почтмейстер присвоил ее.
Глава четвертая
Мадхобинатх был очень доволен собой. Он знал обо всем, что говорилось в деревне насчет Гобиндолала и Рохини, и был уверен, что они вместе. Разузнал он также, что у Брохманондо не было других родственников, кроме Рохини. Поэтому, когда ему на почте сообщили, что Брохманондо регулярно получает письма, он пришел к заключению, что эти письма либо от Рохини, либо от Гобиндолала. Послания приходили из Прошадпура, следовательно, беглецы находились именно там или где-то поблизости. Но Мадхобинатх хотел действовать наверняка. Поэтому, вернувшись, он тотчас послал человека с запиской в полицейский участок. Мадхобинатх просил прислать в его распоряжение констебля, якобы для поимки преступника с краденым товаром.
Начальник участка отлично знал Мадхобинатха и побаивался его, как и все прочие. Поэтому он не замедлил отправить в поместье констебля Нидрашинха.
— Вот что, братец, — сказал Мадхобинатх, вручая констеблю две рупии, — много не рассуждай и делай, что прикажу. Спрячешься вон за тем деревом, но так, чтобы отсюда тебя было видно. Больше ничего от тебя не требуется.
Нидрашинх поспешил к указанному месту, а Мадхобинатх послал за Брохманондо. Тот не замедлил явиться. Их встреча произошла без свидетелей. После взаимных приветствий Мадхобинатх сказал:
— Я знаю, что мой покойный родственник вас очень любил. Сейчас его уже нет, да и молодой хозяин в отъезде. Стало быть, обязанность помогать вам в случае беды лежит теперь на нас. Поэтому я и послал за вами.
Брохманондо замер от страха.
— Разве мне что-нибудь угрожает, господин? — едва вымолвил он.
— Боюсь, что так, — озабоченно проговорил Мадхобинатх.
— Но в чем дело?
— Дело очень серьезное. Полиции каким-то образом стало известно, что к вам попали краденые деньги.
Изумлению Брохманондо не было границ.
— Что такое?! — воскликнул он. — Ко мне?
— Никто не говорит, что ты сам занимаешься этим. Но тебе могли их подсунуть.
— Не может быть, господин. Кто станет это делать?
Тогда Мадхобинатх, понизив голос, сказал:
— Мне все известно, и полиции тоже. Там я и услышал об этом. Деньги присланы из Прошадпура. Вон, посмотри, констебль тебя уже дожидается, но я заплатил ему, чтобы он не торопился. — И Мадхобинатх указал в сторону дерева, под которым маячила воинственная фигура бородатого представителя власти. Брохманондо задрожал.
— Спасите меня, — воскликнул он, упав к ногам Мадхобинатха.
— Не бойся, — успокаивающе проговорил тот. — Скажи только, какая серия на банкноте, присланном из Прошадпура. В полиции мне сообщили номер, который ищут. Может, у тебя такого нет, тогда и беспокоиться не о чем. Ведь номер не подменишь! Принеси-ка сюда письмо, я посмотрю.
Но Брохманондо не решался пройти мимо констебля, все еще стоявшего под деревом.
— Не бойся, я дам тебе охрану, — успокоил его Мадхобинатх.
И Брохманондо, в сопровождении слуги, поспешил домой. Вскоре он вернулся с письмом. Оно действительно оказалось от Рохини. Из этого письма Мадхобинатх узнал все, что требовалось.
— Нет, номер не тот, — проговорил он, — возвращайся спокойно домой, а констебля предоставь мне.
Эти слова вернули Брохманондо к жизни, и он с легким сердцем ушел.
Мадхобинатх увез Бхомру к себе в деревню. Он приставил к дочери опытного врача, а сам собрался в Калькутту. Бхомре очень не хотелось отпускать его, но Мадхобинатх был непреклонен. Он уехал, пообещав скоро вернуться.
В Калькутте жил его большой приятель Нишакор Даш. Он был на десять лет моложе Мадхобинатха и ничем не занят. Отец оставил ему большое наследство. Нишакор Даш мог проводить время, как вздумается, и свободно предаваться своему любимому занятию — музыке. Не будучи связан делами, он много ездил. Мадхобинатх зашел повидаться с другом и как бы между прочим спросил его: