Она закурила и невидящими глазами посмотрела на окна дома напротив.
– Юля, это я настояла, чтобы мы пригласили вас. В общем, мы переживем потерю этих двух картин. Сейчас опять поменяем замки, сигнализацию…
– Если вы говорили, что ваша дочь никогда ничего у вас не крала, не выносила из дома… Зачем вы тогда меняли замки после ее ухода из дома?
– А ее мужики? Я уверена в дочери, хотя сейчас она могла измениться… Но кто знает мужиков, с которыми она связана? Прихватили бы ключи – и обнесли нашу квартиру. И всю информацию могли бы из Риммы выбить. Или она сама бы рассказала в пылу страсти. Нет, мы с Колей решили не рисковать. Коле я сказала, что мы попросим вас поискать картины, а сами расскажем про то, что творится в музее, где я работала и Коля выполнял кое-какие реставрационные работы. Да я вам и так расскажу, даже если вы ничего не найдете. У меня душа болит… Вы не представляете, сколько музейных экспонатов разворовано! Да из всех музеев! Но это другая история… Юля, у вас же есть знакомые, информаторы в криминальном мире? Спросите у них про наши картины! От себя. Я не верю, что органы их найдут. Да, ребята к нам приезжали хорошие, но как реально искать? Вы просто поспрашивайте. Пожалуйста. Потом вы всегда сможете обратиться к нам. Мало ли, вопросы какие-то возникнут. Мы с радостью ответим, по справочникам пороемся. Искусство – не ваша специальность, ну а мы в меру возможности… В общем, вы меня поняли.
Я кивнула.
– Юля, у меня есть еще одна дочь.
Я внимательно посмотрела на Аллу, я не ожидала такого перехода. И такого заявления.
– Вы не удивлены?
– Нет. У всех людей свои жизненные истории. Мне немало их довелось услышать за годы журналистской работы. Вы подозреваете в краже вторую дочь?
– Да. Больше некому. Но я не хочу, чтобы об этом знали органы. Я хочу решить этот вопрос по-семейному… Коля не знает про эту дочь. Я оставила ее в роддоме. Мне было шестнадцать лет, когда я ее родила. Обе бабушки встали на дыбы. Я, как вы понимаете, не могла в шестнадцать лет содержать ребенка, а никто больше не хотел. Ну и позор для семьи, шестнадцатилетняя девочка… Советские времена… Мы с Колей эти советские времена ненавидим!
– Вы как-то отслеживали судьбу этой девочки?
Алла покачала головой:
– Она сама меня нашла. Месяца четыре назад. В мае.
– И?
Алла закурила еще одну сигарету.
– Она меня ненавидит. Нашла для того, чтобы высказать все, что обо мне думает. Я пыталась ей объяснить, что не могла ничего решить, за меня решали другие, которых уже нет в живых… Она не желала слушать.
– Она приходила в эту квартиру?
– Да. Коли не было. Он работал на объекте. Он же не все дома делает. Иногда просто не разрешается выносить реставрируемые предметы. Раздался звонок в дверь. Вы представляете, что я испытала, когда услышала ответ на мой вопрос: «Кто?» Я посмотрела в глазок – девушка. Одна. Я ее впустила.
– У вас не возникло сомнений, что это ваша дочь? Знаете ли…
– Она очень похожа на мою маму… И она точно назвала дату рождения и… – У Аллы на глаза навернулись слезы. – Она меня ненавидит! – повторила она.
– Она жила в детском доме? Или ей не повезло с усыновителями?
– Наоборот, повезло. Или она так сказала. Она, по ее словам, очень рада, что я ее оставила и она поэтому попала к хорошим людям.
– Зачем она приходила?
– На меня посмотреть, – пожала плечами Алла. – Усыновленные дети часто хотят увидеть своих настоящих родителей. Я прочитала много литературы по этому поводу. Поскольку Катя уже взрослая и, как я понимаю, о своем удочерении узнала не так давно, она захотела переложить на меня часть своих отрицательных эмоций. Сбросить негатив…
– Она рассматривала картины?
– Прошлась по квартире со словами: «Ну, мамочка, покажи, как живешь». А у нас – свалка. Я – плохая хозяйка, да и Коля постоянно что-то реставрирует. А тогда мы еще на дачу собирались. Тут на самом деле свалка была. У нас сумки, банки везде стояли…
– Вспомните, как она отреагировала на картины.
– Бросила странную фразу: «А Леонардо да Винчи прадедушка из Германии не вывез?» В Германии нет ни одной картины Леонардо да Винчи.
– Картины она внимательно рассматривала?
– Ну… рассматривала.
– Что-то конкретное ее заинтересовало?
– Вроде нет.
– Вас не просила что-то подарить? Не говорила, что ей что-то причитается по праву наследства?
– Я спросила… Ну то есть не за наследством ли она пришла. Мне было очень обидно! Она так ехидно со мной разговаривала! А она опять сказала, что взяла бы Леонардо да Винчи.
– Ваш дед точно не привозил ничего из работ Леонардо да Винчи? Советская армия же не только по Германии проходила. И вроде бы от него не только картины остались, а и чертежи, наброски… Я недавно прочитала, что от него даже рисунок полового члена остался, поясняющий, как этот орган наполняется кровью, твердеет и увеличивается в размерах. Все должно стоить очень дорого. Возможно, дороже, чем все ваши картины, вместе взятые.