— Давайте вспомним, — начал Хосок, прокручивая в голове некоторые моменты дня. — Может, мы что-нибудь или кого-нибудь видели, но не придали этому значения.
— Сегодня ночью мы с тобой слышали собаку, — ответил ему Кихён, будто это было само собой разумеющееся.
Хёнвон кивнул.
— Которую я слышал прошлой ночью.
— Но в эту ночь вы с Гюном не слышали ничего, — утвердительно ответил ему Кихён, и Хёнвон снова кивнул.
— Абсолютно ничего.
Хосок все еще старался прислушаться к шумам из комнаты, пока Кихён не толкнул его в бок.
— Может быть, дело в комнате? — неохотно решился спросить Хосок о своих догадках и поднялся со стула. — Возможно, там какая-нибудь шумоизоляция. Можно взглянуть?
Кихён даже бросил вилку, чтобы схватить приятеля за рукав и усадить на место.
— Хо, — покачал он головой. — Не сейчас. Хорошо?
— Радио, — вдруг выдал Хёнвон, а взгляд его был обращен куда-то внутрь головы, будто он что-то вспоминал. — Гюн-а вчера весь вечер крутил ручки радио.
— И как это связано?
Кихён раздраженно цокнул языком, но Хосока, казалось, это заинтересовало. Он был только рад, что не он сам начал эту тему.
— Я не силен в этом, — начал Хосок смущенно улыбнувшись. — Но как насчет белого шума, создающего некое подобие завесы?
Хёнвон скептически нахмурился, однако покрылся мурашками и похолодел.
— Думаешь, собака призрак? — обратился он к Хосоку, а тот лишь развел руками.
— А как еще объяснить, что ее никто не видит, и она не передвигается по дому?
— Кто-то другой передвигается, — шепотом прервал его Хёнвон и невольно обнял себя за плечи. — Я слышал топот сверху.
Хосок взглянул на потолок и покосился в сторону лестницы.
— Как это возможно? — повернулся он к Кихёну. — Окна заколочены, проход забит. Есть еще способ попасть наверх?
— Нет, — четко ответил тот, даже не оторвав взгляда от тарелки.
Хёнвон подорвался с места, едва не уронив стул, подбежал к проему кухонной двери, но в ужасе застыл — не решился идти один, а потому почти умоляюще посмотрел на Хосока.
— Может, сходим и сами убедимся?
Тот покачал головой, а после того, как ладонь Кихёна припечатала поверхность стола, оба вздрогнули.
— Послушайте, — рявкнул он. — Собаки, шаги, призраки — это все чудесно… Но вы видели Гюна? Это все было настоящим. Разве призрак так может? Тут был кто-то еще, и это живой человек.
— Не может быть, — возразил ему Хёнвон, но уже сам не был уверен в своих словах, когда вспомнил проходящего мимо человека, похожего на Хосока, который не обратил на него внимания. — Мы запирали дверь, — указал он на вход. — Она и сейчас заперта.
— Хо, давай честно, — проигнорировал брата Кихён. — Почему он указал на тебя?
Хосок развел руками и недовольно выдохнул.
— А кому я могу задать тот же вопрос? — сорвался он. Хёнвон подошел ближе и положил руки ему на плечи, мягко сжав их. — Я был с тобой. Чангюн сам потом сказал, что это не я. Какие доказательства тебе еще нужны?
— Я тоже видел этого типа, — нерешительно перебил Хёнвон, путаясь пальцами в чужих волосах. — Гюн-а говорит правду, одежда и впрямь была чистая. Я подумал, что это Хо, но он вел себя странно, прошел мимо, промолчал, а затем я вышел во двор и больше ничего не видел.
Кихён наконец-то оживился и даже съел половину предложенного ужина. Он бы очень хотел верить, что Хосок не виноват.
— Как я и говорил, — ответил он с набитым ртом. — Этот кто-то — человек из плоти, крови и… — снова швырнул вилку и схватился за голову. — Гадость какая… Он ведь не хотел сюда ехать.
Хёнвон тронул волосы брата и обратил на себя внимание.
— Не вини себя.
— Вон-а, вы ездили в город, — спокойно перебил Кихён. — Может, вы перешли кому-то дорогу? Вспомни хоть что-нибудь.
На что Хосок отмахнулся и взял ладони Хёнвона в свои руки.
— Брось, Ки, Чангюн не тот человек, который на ровном месте создаст конфликт.
— Это точно, — согласился Хёнвон. — Да и в городе мы встретили только странного старика… Который…
— Который, что? — нетерпеливо переспросил Кихён, заглядывая в виноватое лицо.
Только сейчас Хёнвон понял, что сболтнул лишнего.
— Который узнал его, — смиренно ответил он, присаживаясь Хосоку на колени.
Но Кихён улыбнулся и покачал головой.
— Быть такого не может.
— Я тоже так подумал, но ты не представляешь, как он был настойчив.
— Гюн здесь не был и не мог быть, — стоял на своем Кихён и крепко жмурился, пока Хосок не сжал его запястье.
— Вы меня простите, — прокашлялся мужчина. — Но старик на такое явно неспособен. Не там ищем.
— Мы подумали, что старик просто выжил из ума, когда стал нам угрожать.
— Уже интересно, — хмыкнул Кихён.
Хёнвон сник и зажал ладони между бедер. Кажется, он сказал лишнего.
— Я обещал, что буду молчать.
— Кому обещал?
— Гюну…
Нежно обняв мальчишку за талию, Хосок прижал его голову к своей груди и приник к макушке щекой. Он знал, что Хёнвон любит драматизировать и скрывать что-либо, но также знал, что у него всегда это плохо выходит. Парень слишком импульсивен, чтобы хранить тайны.
— Кому будет лучше от вашего молчания? — тихо спросил Хосок.
— Никому не будет лучше, — на выдохе согласился Хёнвон.
И парень действительно рассказал все: как старик хватал их за руки, как кидался своей тростью и просил убраться из города, даже собаку не забыл упомянуть. Слишком тяжело далась правда о том, что старик разглядел в них любовников. Но, казалось, что это все не произвело никакого впечатления. Тогда Хёнвон набрал воздуха в грудь побольше и решился сказать о том, как его заживо похоронил собственный отец. Даже не забыл и того, что, оказывается, Кихён спятил после похорон.
— Он так и сказал? — нахмурился Кихён. — Похоронил тебя? Ты ничего не путаешь?
— Да! — выкрикнул Хёнвон, разводя руками. — Я сам в шоке был.
— Зачем отец соврал?
Хосок решил, что пора вмешаться, когда оба замолчали.
— Может, он не хотел, чтобы все знали, что вы его бросили? — несмело предположил он. Хёнвон тут же порывисто схватил его за плечи и заглянул в глаза.
— А почему слепого и в закрытом гробу?!
— Это слишком просто, — спокойно ответил ему Хосок, убирая волосы со взмокшего лба. — Тебя же там не было, вот потому гроб и был закрыт.
— Тогда зачем он спрашивал Чангюна, как тот выжил и почему не ослеп?!
— Ребята, — перебил Кихён, до этого сидевший безучастно. — Поздно уже. Может, подумаем об этом утром?
Хосок взглянул на него с прищуром, но увидел лишь то, что Кихён действительно выглядит уставшим.
— Хочешь сказать, что ты сейчас уснешь? — спросил он и увидел вполне четкий кивок.
— Я хочу к нему, — сознался Кихён. — Просто хочу обнять и… Простите…
Хёнвон спрыгнул с коленей и, подойдя к брату, обнял его со спины. Кихён вцепился в его руки, словно это было последнее, что он потрогает в этой жизни, приложил их к лицу и осторожно тронул губами.
— Все хорошо, Ки-ки, — успокоил его Хёнвон. — Мы все понимаем. Нам, правда, жаль, что такое могло произойти.
Старший еще раз потерся щекой о мягкие ладони брата.
— Я сейчас так зол на самом деле, что готов взглядом убивать.
Кихён отодвинул почти целую тарелку и стакан с чаем, к которому не притронулся, после чего со стоном вышел из-за стола. Дождь становился только сильнее, и перепады с электричеством так и не прекратились. Мужчина открыл нижний ящик кухонной тумбы, вынул из него пару свечей и направился к комнате.
— Кихён-а! — окрикнул Хёнвон, когда тот уже почти переступил порог комнаты. Кихён обернулся и приложил палец к губам. Пришлось говорить тише. — Ты мне так и не ответил. Фото, которое я тебе показывал… Кто на нем? Ты знаешь его?
Старший кивнул и, чиркнув зажигалкой, подпалил фитиль одной свечи.