— Ворона? — тихо спросил он, сам не веря, что это слово, вместо всех мыслей, вырвалось из его горла.
Хёнвон быстро спрыгнул и схватил оставленную еще Хосоком щетку, принявшись сметать осколки вокруг приятеля, а тот будто врос в землю, не желая шевелиться.
— Та ворона, которую мы с тобой видели? — прошептал он и погладил по ноге, прося немного отойти.
Кихён закрыл ладонями лицо, а под закрытыми веками предстал вчерашний вечер: открытое окно и ускользнувшая в него птица, потерявшая смоляное перо.
— Я тоже ее видел, — пробубнил он в собственные руки.
Положив листок на стол, Хосок стукнул по нему ладонями, словно подводил итог, но все еще молчал. Чангюн от его действий вздрогнул и прижал Хёнвона к себе, стараясь спрятать лицо в складках кофты у него на шее. Родной запах немного успокоил, но потом Хосок еще раз стукнул по столу. Мальчишка поймал себя на мысли, что сейчас с удовольствием бы запрыгнул другу на руки и там остался до тех пор, пока ему не озвучат то, что они вернулись в Вашингтон или хотя бы до того, пока его не разбудят. Все происходящее напоминало сумбурный ужасный сон. Не более.
— Ну, что я вам хочу сказать, — произнес Хосок с долей сарказма. Было даже заметно, что он пытается не засмеяться. — Похоже, что нет ничего проще. Надо всего лишь найти птицу и спросить у нее, не может ли она нам помочь найти то — не знаю, что.
Кихён хмыкнул и подпер голову на локте. Взгляд совершенно уставший. Он готов был признаться, что сам хочет домой, подальше от всего, что тут происходит, но вместо этого снова пнул товарища по колену и попробовал улыбнуться.
— Не совсем уместный сарказм, Хосок-а.
— Ты это сейчас серьезно? Я же пошутил, — скривился Хосок, но потом осмотрел прижавшихся мальчишек и немного поумерил пыл. — Нет, я знал, что вы странные, но не до такой же степени, чтобы устраивать тут охоту на птиц.
— Есть предложения лучше? — Хёнвон состроил глазки и похлопал длинными ресницами. Чангюн тихо всхлипнул у него на плече и потерся лбом, пришлось погладить его по волосам, чтобы в очередной раз успокоить.
Хосок развел руками. Он явно сдался под напором трех человек, верящих в потусторонние силы.
— Дождаться пацана, — предложил он и посмотрел на Кихёна, вероятно, ожидая поддержки, но тот не ответил. — Он же сказал, что все вам объяснит. Почему вы такие нетерпеливые?
— Он сам сказал, что нам нужен не он, — отозвался Чангюн подхриповатым голосом, когда наконец смог оторваться от плеча и вытер рукавом глаза.
— Хорошо, допустим, — спокойно парировал Хосок. — Вот представьте, увидим мы эту птицу. И что? Говорить с ней будем? Как вообще можно найти птицу? Как мы поймем, что это именно она? Тут куча разной живности летает.
Чангюн согласно кивнул.
— Тоже верно.
— Еще умные мысли будут? — Хёнвон даже не успел закончить мысль, как сам пошатнулся и сгреб друга в охапку, когда увидел, насколько стремительно брат подорвался с места.
Кихён будто внезапно впал в ярость и огляделся в поисках чего-то тяжелого, чем можно было ударить. Никто не понимал, что он действительно хочет сделать. Мужчина вышел с освещенной кухни в темноту коридора с небольшим молотком в руках, которым недавно Хосок прибивал лист фанеры. Хёнвон схватил Чангюна за руку, и они выбежали следом. Кихён еще какое-то время стоял посреди коридора и тяжело дышал.
— Мне кажется, я начинаю догадываться, кого мы ищем, но пока не понимаю, зачем, — произнес он настолько зловеще, что даже у стоящего позади Хосока по спине побежали мурашки. Кихён даже не повернулся к ним лицом, а только вглядывался в полумрак.
— Искренне надеюсь, что мы ищем живого, — совсем тихо прошептал Чангюн, но Кихён все равно его услышал и отрицательно покачал головой.
— Не уверен.
Хёнвон дернулся вперед, но Чангюн сильно схватил его за руку, вынуждая остаться на месте. Дальше он идти не хотел и другу не мог позволить. Он уже подозревал, что сейчас произойдет.
— Только не говори, что ты сейчас имеешь ввиду того мальчишку?
Хёнвон закусил губу, когда увидел, что Кихён кивнул, а Хосок и Чангюн заинтересованно смотрят на него, почти презрительно, будто он вмиг оказался предателем. Парень не мог объяснить, что сейчас чувствует: страх или интерес, а, может, даже стыд за то, что не может вспомнить своего детства. Он не мог назвать имени, он его не помнил, но точно знал, что Кихён понял все, раз уж так решительно стал подниматься по лестнице на второй этаж.
— Вы что-то знаете и молчите? — пихнул его Хосок в плечо, но Хёнвон только округлил глаза, вырвал руку и побежал следом за братом.
— Ки, расскажи мне! — кричал Чангюн, но не смел двинуться с места. — Он ведь за мной охотится! Неужели ты этого еще не понял?!
Кихён его почти не слышал, он уже поднимался по узким ступенькам и видел, как блеклый свет уходящего дня пробивается сквозь покрытую паутиной фанеру. Мужчина даже не думал, со всего размаху ударил по фанере молотком, затем еще раз, пока не образовалась дыра. Щепа разлеталась от тяжелых ударов. Чангюн внизу прикрыл уши и яростно мотал головой, не желая верить в происходящее. Конечно, он не верил, что там наверху может кто-то жить, тем более призрак, но страх жесткими щупальцами парализовал все тело.
Оторвав голыми руками остатки фанеры, а те, что не выбились, выломав ногой, Кихён пошатнулся от ударившего в нос спертого воздуха. Ветер, вырвавшийся из коридора второго этажа, нес с собой запах гниения.
— Что ты творишь? — крикнул ему подбежавший Хосок и тоже качнулся, зажав рукавом нос. — Псих! Ты еще дом подожги!
Кихён кивнул, взглянул на свои носки, покрытые пылью, и сделал всего один шаг вперед, на старый синтетический ковер, ощущая, как края фанеры цепляются за одежду, словно пытаются удержать его.
— Надо будет — подожгу, — сдержанно ответил он, обернувшись на Хёнвона, который стоял прямо за спиной. — Если кто-то хочет свести меня с ума, то я ему помогу.
Чангюн видел нерешительность своего мужчины, таким он видел его впервые — испуганным, стоящим за порогом, словно космонавт перед открытым космосом.
— Что ты хочешь сделать? — пискнул он сорвавшимся голосом и все же решил подняться за остальными.
Кихён не отвечал, он вообще какое-то время не двигался, держа молоток наготове, желая ударить нечто несуществующее.
— Столько тайн, столько загадок, — с грустью произнес он, делая еще один шаг. — И никаких ответов. Страдают все, кроме меня, и я хочу выяснить, почему.
Справа от себя Кихён заметил дверь, раскачивающуюся на петлях. Не самый приятный звук гуляющего ветра шел из глубины второго этажа. Оказывается, фанера отлично держала не только ветер, но еще и запах, который стал почти осязаем. Из окна в конце коридора пробивался совсем слабый свет. Жуткие потеки грязи на стекле создавали подобие плотной шторы. По-прежнему сжимая в руке небольшой молоток, Кихён двигался по коридору со странной осторожностью. Хёнвон пристально смотрел брату вслед и видел, как дрожали его ноги.
Кихён заглянул в первую комнату, которая раньше была его, но не увидел в ней даже мебели. Похоже, что отец все выкинул, только вот непонятно, зачем. Мужчина осторожно прикрыл дверь и защелкнул замочек, чтобы она больше не раскачивалась.
Солнце все быстрее скатывалось за горизонт, освещая узкий коридор оранжевым светом. Кихён пожалел, что не захватил телефон, ведь сейчас совсем стемнеет, и неизвестно, если он покинет этот коридор, сможет ли еще раз в него войти.
— Подожди меня, — шепнул ему Хёнвон, кое-как протискиваясь через обломки фанеры, царапнувшие по руке.
— А я? — раздалось откуда-то снизу. Испуганный голосок принадлежал Чангюну.
— Оставьте нас, — бросил мальчишка из коридора, и голос донесся с тихим эхом.