— Смерть…
Чангюн чувствовал, как его кто-то дергает за ногу, тащит все глубже в темноту и вечный мрак. Хотелось вырваться, крикнуть, рот открылся, и перед лицом возник целый ворох воздушных пузырей. Привкус речной воды на языке — горькой и пахнущей рыбой.
— Смерть в воде…
Ноги волочились по чему-то упругому и в то же время мягкому.
Песок. Камни. Удар. Холод. Жжение внутри головы.
Режущий колени холод, от которого хотелось скрыться, закрыть глаза и вовсе исчезнуть. Ступни совсем обморожены. Мальчишка тронул свое лицо и в ужасе закричал.
Только тогда Кихён решился его прижать к себе, чтобы не пугал криком остальных. Чангюн с трудом разлепил глаза и ощупал лицо.
— Мне приснился кошмар… — прошептал он в сгиб чужого локтя. — Мне снилось, что я утонул и ослеп…
— Все хорошо, ты жив, — успокаивал его Кихён, а у самого пальцы сводило от ужаса. — Засыпай. Обещаю, что буду рядом и обязательно разбужу тебя, если что-нибудь случится.
Он действительно не спал почти всю ночь, внимательно следя даже за мимикой своего мальчишки. Нельзя было допустить очередного срыва и испуга. Кто знает, сколько еще сможет выдержать его разум, прежде, чем совсем затуманиться.
Кихён твердо был намерен дождаться того мальчишку, который обещал прийти. Пусть он не расскажет важного, но, если он еще раз скажет, чтобы они уезжали — они уедут. Немедленно.
========== 8. Любовь сильнее смерти ==========
Раньше верили, что когда человек умирает,
ворон относит его душу в страну мертвых.
Но иногда случается что-то настолько плохое,
что душа несет в себе страшную грусть и не может обрести покой.
И в таких редких случаях ворон может вернуть душу обратно,
чтобы исправить зло.
В седьмом часу утра, слишком взбудораженный, чтобы спать, Хёнвон схватил куртку, накинул ее на голое тело в одном белье и вышел из дома через заднюю дверь. Ночной дождь прекратился, и воздух слегка потеплел. Густые клубы тумана ощутимо обволакивали ноги, облепляли взлохмаченные волосы и будто умывали еще сонное лицо. Видимость была почти нулевая, однако безошибочно можно было определить, в какой стороне находится громадный амбар, который прячет в себе ужасную машину. Черный силуэт мертвой яблони приветственно махал костлявой рукой, с карнизов капало, слабый ветерок свистел в щелке неприкрытой двери, а совсем рядом слышались хлюпающие шаги, хорошо различимые во влажном воздухе.
Где-то по направлению к невидимому курятнику завыла собака. Затем еще раз, и еще. Шаги приближались. Хёнвон усмехнулся, предвкушая встречу с кем бы то ни было, подошел к перилам и впился в них пальцами, чтобы случайно не поскользнуться.
Молочный туман превращал окрестности заброшенной фермы в неведомую страну со странными изогнутыми деревьями, зловещими очертаниями покосившихся построек и нездешними звуками.
Спустившись всего на одну ступеньку, Хёнвон замер и резкими движениями огляделся по сторонам. Пальцы на ногах поджались не то от холода и сырости, не то от страха. Собака вмиг прекратила выть. Парнишка понятия не имел, куда он хочет идти, и зачем вообще вышел на улицу босиком. Движущаяся стена тумана заглушала и искажала, казалось, не только звуки, но и мысли.
— Здесь кто-нибудь есть? — позвал он громко, но никто не отозвался.
Собственный голос звучал словно в банке, путался в клубящейся серой пелене, а затем и вовсе пропадал в ней. Странно и потерянно, будто целый мир исчез, оставив его одного наедине с белым шумом. Хёнвон тяжело вздохнул, и в глотке осело что-то неприятное, похожее на речную тину. Парень сплюнул, сильнее закутался в куртку и позвал снова:
— Если вы к нам в гости, то я на заднем дворе, — он улыбнулся, понимая, как нелепо, должно быть, звучит его голос в утренней тишине. — Если вы призрак, то можете пройти и через парадную.
Действительно смешно. Смешно настолько, что хочется плакать от того, что ничего не понятно. А хлюпающие шаги были уже совсем близко. Хёнвон сотню раз пожалел о том, что не взял с собой хоть что-то тяжелое, чем можно обороняться, прищурился на угол дома и увидел два небольших силуэта в желтых дождевиках. Забавно. А ведь с детьми в желтых дождевиках все время случается что-то нехорошее.
— Здравствуйте, — через слои тумана донеслось так же тихо.
Хёнвон глянул на свои голые ноги и нелепо скосолапил их. Он и представить себе не мог, что было бы, если бы он в таком виде вышел на веранду их дома в пригороде Вашингтона. Там так не ходят. Но, если подумать, он и тут гостей не ждал.
— Мы знакомы? — парень внимательнее вгляделся в подходящих ближе ребятишек и, к собственной радости, узнал в одном из них Ричи. Его смешной ежик на голове так и хотелось по-дружески растрепать.
Мальчишки скинули обувь перед тем, как встать на ступеньку. Двор снова превратился в жижу.
— Мы виделись вчера, — Ричи протянул руку. Казалось, его нисколько не смутил босоногий парнишка, пытающийся прикрыться курткой.
— Да я понял, — виновато улыбнулся Хёнвон и почесал затылок, смущенно отступая назад, чтобы открыть дверь в дом. — Вы рано, все еще спят. Ой, прости, — парень протянул руку незнакомому мальчишке со светлыми волосами. — Я, видимо, тоже еще никак не проснусь, раз забыл представиться. Мое имя — Хёнвон. Очень рад с тобой познакомиться.
Блондин громко хохотнул, закинул руки за голову и прищурился, будто слепило солнце. Да, таким возгласом можно было всех разбудить.
— Меня зовут Эдди, — представился он, тыча товарища локтем в плечо. Ричи на это недовольно закатывал глаза и старался отойти чуть дальше. — Ричи мне почти как брат. Он живет с нами с тех самых пор, как…
Дружеский подзатыльник отрезвил громкого мальчишку, и тот замолчал, выпячивая нижнюю губу и потирая затылок так, будто об него приложилась рука боксера.
— Я все расскажу, — прикрыл глаза Ричи, тяжело выдыхая. — Только все по порядку. Я готов к тому, что вы мне не поверите, а потому прихватил с собой некие доказательства. Надо немного подождать.
— Проходите, если не боитесь.
Хёнвон пробовал улыбаться, но все равно косился на мальчишек и на то, как они несмело раздеваются на пороге, скидывая скрипящие дождевики.
— Раньше тут было не так, — задумчиво произнес Ричи и огляделся по сторонам. Его намокшая челка сползла на один глаз, добавляя мальчишке пару лишних лет.
После этой фразы повисла тишина. Слышно было только шумящее радио, работающее настолько тихо, что не мешало даже ночью.
— Ты был тут раньше? — Хёнвон склонил голову, рассматривая лицо подростка, а сам чуть не скинул куртку при посторонних. Еще не хватало напугать детей своим бельем с заниженной талией, которое так нравилось Хосоку.
Ричи внимательно рассматривал свои сцепленные в замок руки, обдумывая вопрос. В свете небольшой лампочки его волосы отливали в глубокий синий цвет.
— Был, но всего один раз, — сознался он смущенно. — Это было давно.
Мальчишка так активно зашагал по коридору, и Хёнвон подумал, что тот сейчас поднимется на второй этаж. Пришлось побежать следом. В чертовой куртке становилось жарко, но переодеться возможности все еще не было.
— Хочешь подняться? — Хёнвон готов был схватить его за руку, чтобы не дать этого сделать, но с другой стороны — утром же не так страшно.
— Вы там уже были, — кивнул Ричи, все же поднимаясь на одну ступеньку. — Значит, вы уже видели то, что я объяснять не хочу.
— Откровенно говоря, — замялся Хёнвон. — Там особо ничего и не было, только какие-то бинты, будто там лежал больной человек со сломанной рукой или чем-то подобным. Там полно просроченного обезболивающего.
Эдди одарил их обоих белоснежной улыбкой в полный рот. Такой солнечной улыбкой можно было освещать целый район, наверное.
— Так мы поднимемся или нет? — нетерпеливо простонал он. — Там ведь самое интересное, а мы тут стоим.
— А ты тоже знаешь, что там находится? — переводя взгляд с Ричи на Эдди, Хёнвон не мог поверить своим ушам. Оказывается, тут все и все знают, кроме самих недохозяев брошенной фермы.