— Это переходит все границы, — Егор тут же подлетел ко мне и схватил за руку. Потом набрал номер на телефоне и объявил властным голосом: — Карина дисквалифицирована! Она должна покинуть участок в течение десяти минут!
Он бросил трубку и направился к выходу.
— Могу я с ней поговорить перед отъездом?
}— Нет, — отрезал адвокат и тут же вышел.}
— Вы не подскажете, где Егор Викторович и Алекс? — спросила я у прислуги, шарахавшейся от меня как от огня.
— Егор Викторович в гостевой спальне на втором этаже, в левом крыле дома, работает.
Я прекрасно знала, где эта спальня. Когда-то там останавливался мой друг из Эстонии. Это было лет десять назад, но с тех пор та гостевая была моей любимой.
— Можно? — спросила я, демонстративно постучав, хотя уже вошла.
— Конечно, — Егор подскочил и замер. — Вы пришли поговорить по поводу задания?
Сердце замерло, но я со всех сил постаралась себя не выдать.
— Нет. Мое задание… еще не выполнено, — я нервно потерла руки и села на стул около стола, призывая адвоката вернуться на место. — Где мой брат? Мне бы хотелось перекусить. Мне кажется, он тоже проголодался.
— Он сейчас занят выполнением своего задания, и вам лучше не пересекаться, — Егор задумчиво пару минут нажимал что-то на своем гаджете, а затем продолжил: — Через пять минут нам принесут поесть.
— Оу. Спасибо, — удивилась я. — Как все… оперативно.
Через пять минут нам действительно принесли целую кучу деликатесов. И вскоре мы сидели за большим стеклянным столом и ели грибной суп-пюре и мой любимый салат с теми самыми креветками.
— Где вы их достали? — как бы невзначай спросила я.
— Твой дедушка их постоянно покупал. Это осталось с последней закупки продуктов, – пожал плечами тот и придвинул к себе дораду.
— Я люблю грибы, а особенно суп, — зачем-то уточнила я.
После этого мы проболтали ни о чем около часа. Я даже поймала себя на мысли, что мне он симпатичен. Более того, меня тянуло к Егору как магнитом. В какой-то момент разговор стал таким веселым и расслабленным, что мы забыли, что тут делаем. Егор рассказывал о жизни с дедушкой, а я — свои детские воспоминания о нём же. Мы сидели так близко, что воздух между нами казался наэлектризованным. Было достаточно кинуть спичку, чтобы пламя между нами вспыхнуло. И Егор бросил её. Когда появился подходящий момент, он притянул меня к себе и поцеловал. И вы не поверите, это было лучший поцелуй в жизни! Если раньше мне казалось, что оценивать это глупо, и все поцелуи одинаковые, то сейчас я в этом полностью разубедилась.
Но как только я вспомнила о дедушкином письме то поняла, что, возможно, делаю это не из-за каких-то чувств, а ради денег. Для меня, эгоистки, способной на любую подлость, секс без любви был невообразим.
Я тут же оттолкнула Егора и быстро пошагала к выходу.
— Мне жаль… — губная помада была размазана. – Это неправильно.
Не оглядываясь, я убежала в ванную комнату. Я боялась, что десь, на втором этаже, он мог догнать меня.
Пока я умывалась, в голове блуждали противоречивые мысли. Возможно, я бы смогла бы себя заставить переспать с кем-то без любви, ведь нужно было платить за лечение отца. Но Егор мне нравился, и теперь я не могла заставить себя сделать это. С такими мыслями я бродила по пустынному замку, пока не уткнулась в дедушкин кабинет. Не задумываясь, я отворила двери и по привычке заперлась изнутри, чтобы никто не вошел.
Мой сентиментальный настрой тут же пропал. Вся комната оказалась усеяна мониторами, на которых просматривался весь дом. Скрытые камеры были буквально повсюду.
Сейф был закрыт, но я знала, что дед хранил там только ценности и деньги. Поэтому вторым ключом, который достала из дедушкиной тайной нычки, открыла двойной ящик в столе. Мне хватило буквально пяти минут, чтобы разобраться со всеми бумагами. В конце концов, я буквально рухнула в кресло.
Первый документ гласил, что все имущество и деньги дедуля добровольно передает своему другу и адвокату Егору. Там же были образцы писем, которые нам зачитывал адвокат. Любимые духи деда стояли прямо на столе. И теперь я поняла, почему письма пахли знакомо.
— Открой дверь! — только сейчас я услышала, что в дверь отчаянно стучали. Видимо, это продолжалось довольно долго, но открывать я не спешила.
В памяти сразу всплыли все сегодняшние события и унижения, через которые нас заставил нас пройти этот человек.
Как только я увидела реальное завещание деда, сразу стало понятно, что почерк в письме был чужим. Также среди прочего лежали папки с информацией на каждого.