Графиня тихонько подтянулась и приподнялась на постели. Голова по-прежнему кружилась, но уже не так стремительно.
— А, очнулась уже, милая? — вошла в комнату низенькая старушка. — Не скачи, не скачи, тебе еще лежать надо. Сильно простыла ты, думала, не выкарабкаешься.
— Я где? — прохрипела графиня.
— А куда шла, там и очутилась, — пропела старушка. — Зинея я.
— Это Выселки? — уточнила Полетт.
— Выселки, — кивнула старушка. — Ты у дома Риселлы упала, стали раздевать, чтобы в сухое переодеть, и бумажку увидели, так ко мне и принесли.
— Сколько я здесь?
— Семь дней уже. Ты лежи, лежи, сейчас я тебе бульончика дам и отвару, тебе надо кушать и спать, тогда скорее выздоровеешь.
«Семь дней, — размышляла графиня. — Это значит, что меня не нашли и теперь уж точно здесь не отыщут. Если погоня была, то она пошла дальше. Искать меня в такой близи от Монастыря никто не догадается».
Ей по-прежнему везет! Она будет выполнять все указания Зинеи и уйдет, когда полностью окрепнет и ее перестанут искать. Скоро ляжет снег, она подождет до весны.
Письмо, переданное герцогом, прочитать не получалось. Арам крутил его и так и этак, смотрел на просвет — никак. Можно было сломать печать и просто вскрыть, но братья не решились. Кто их знает, этих вельмож, может быть за повреждение печати их в тюрьму бросят или еще как-нибудь накажут? Рисковать не хотелось, и так оба влипли дальше некуда.
Всю оставшуюся до конца Горячих Песков дорогу, они вырабатывали стратегию, как им выманить графиню и наличие мужа многое осложняло. Так и не придя к единому решению, решили, что действовать будут, смотря по обстоятельствам.
Все рано или поздно приходит к концу, вот завершился и путь братьев через пустыню.
Время поджимало, поэтому, как только они пересекли границу, за которой работали порталы, абары прихватили самое ценное и перешли сразу в столицу. После почти месяца песков, пришлось сначала тщательно вымыться, потом переодеться и только потом они готовы были к посещению дворца.
Конечно, никто их поначалу пускать не собирался, но имена дель Риво и де Соммери произвели волшебное действие и уже через какой-то час оба брата склонились в глубоком поклоне перед регентом.
— Где письмо? — отрывисто спросил Анри.
— Вот, — передал Арам бумагу в руки одного из слуг.
Тот передал другому, и только третий слуга донес письмо до регента.
— Расскажи, где встретились с Его Светлостью, на словах он что-нибудь передавал?
— Мы пересеклись в одном оазисе, остановились там на дневку. И караван герцога тоже там остановился, — ответил Арам. — На словах нам ничего не велели передавать.
Анрион кивнул слуге, и тот поднес торговцам мешочек с золотом.
— Возьмите за труды.
— Премного благодарны, Ваше Сиятельство!
— Вы надолго в Империю? Где остановились?
— Ненадолго, недели на три. У нас свои дела тут и мы сразу уедем, как сделаем их, — ответил Арам. — А остановились на подворье нашего земляка и родственника у Северной Башни.
— Ладно, можете быть свободны, — отпустил их Анри.
Братья переглянулись, и Арам выступил чуть вперед:
— Можем ли мы, ничтожные, преподнести Вашей дражайшей супруге в знак нашего глубокого уважения это дивное украшение, изготовленное лучшим мастером-ювелиром из Восточных Земель? — и протянул футляр.
Анрион удивленно взглянул на абаров:
— Моей супруге? Разве вы с ней знакомы?
— О, нет, Ваше Сиятельство! В нашей стране есть обычай, в знак почтения одаривать жен уважаемых людей. Женщине приятно получать знаки внимания, а украшения любят они все. Это просто подарок от чистого сердца, он ни к чему Вас не обязывает.
Анрион слушал соловьиные песни абаров и размышлял:
«Не взять подарок — удивятся, почему не хочу порадовать жену. Взять подарок — тоже нехорошо. Что же решить? Видимо, придется брать».
— Я благодарю от лица моей супруги за великолепный подарок и, в свою очередь, приготовлю к нашей следующей встрече отдарок от нас, — ответил граф. — Перед тем, как отправится в обратный путь, посетите дворец еще раз. Охрана будет предупреждена.
Полчаса спустя Арам с Раимом шли по дорожке от парадного входа во дворец, и вяло переругивались.
— Вот чего мы добились? Ничего! Где живет графиня не узнали, а время идет!