— Демиана! — императрица всплеснула руками. — Как же я рада, что Вы вернулись! А где же наша надежда? Батюшки, какой он же большой! Дайте мне его!
— Нет, Ролинда, — мягко возразил Анрион. — Варион может нечаянно Вас ударить в живот. Пусть он сидит на руках у герцогини, общайтесь так.
— Демиана, Вы чудесно выглядите! Ох, скорее бы родить и прижать к груди малышку! — говорила Ролинда. — Она такая бойкая, все время пинается, я могу спать теперь только на спине. Ладно, о наших женских интересах мы поговорим позже, а то мужчины уже вон, глаза к потолку поднимают.
— Ваше Величество, — ответила Демиана. — Я привезла для Вас много интересного из Восточных Земель. Надеюсь, мы сможем вскоре устроить девичник и сполна насладиться общением, поболтаем всласть обо всем.
— Конечно! Только не будет откладывать надолго, а то моя дочка может решить, что ей уже пора как раз на девичнике, — рассмеялась императрица. — Я очень рада, что Вы, наконец, в Империи и благодарна, что сразу пришли меня навестить. Я была бы счастлива пообедать вместе.
— Разумеется, Ваше Величество, — поклонился Тамиль.
— Замечательно, так я отдам распоряжение и жду вас к двум часам, — обрадовалась Ролинда. — Ваш малыш очарователен и он так смотрит, будто все-все понимает. Как вы его назвали?
— Варион Александр.
— О! — императрица всплеснула руками. — Вы сделали меня еще более счастливой — Арион был бы так горд!
В этот момент Варион дотянулся рукой до императрицы и ту окутал свет.
— Что это? — удивилась Ролинда и охнула, прижав руку к животу. — Даяна, малышка, ты что решила, гимнастикой заняться?
— Варион только что вас просканировал, — с улыбкой ответил Анри. — И, судя по его довольному виду, Вы ему понравились.
— Даяна? — спросила Деми.
— Да, так хотел ее назвать Арион, — ответила Ролинда.
— Замечательное имя!
— Я тоже так считаю, — улыбнулась императрица. — Все, не буду вас задерживать. Увидимся на обеде!
Тамиль, — привлек внимание герцога Анрион и негромко продолжил. — Нам надо поговорить. Пока ты ездил, кое-что произошло.
— Что, опять неприятности? — нахмурился Тамильес. — Хорошо, я сейчас провожу Демиану с сыном, посмотрю, как они устроились, и присоединюсь к тебе. Ты где будешь, в кабинете?
Да. Хорошо, постараюсь поскорее.
Убедившись, что жена полностью довольна, обеспечена всем и увлечена подбором наряда для грядущего обеда, Тамиль поспешил к Анри.
— Итак, что у нас плохого?
— Графиня сбежала из монастыря.
— !!???
— Никто не знает, как. Вернее, выяснили, что она вышла через одну из дверей, где-то нашла ключ. К сожалению, сам ключ не нашли и установить, откуда он взялся у графини, не получилось.
— Хорошо искали? Может быть, она шею свернула себе или ее дикие звери задрали?
— Нет, она точно жива, — Анри продемонстрировал брачную вязь. — Искали очень хорошо — и местные жители, и монахини, и маги. Как в воду канула.
— Дела, — задумчиво протянул Тамиль. — Поразительная женщина! Разослали ее приметы?
— Да, всюду. След графини затерялся в Свободных Землях.
— Что ж, пока мы ничего больше не можем сделать. Будем ждать. Еще что-то?
— Стражники доставили лавочника, как его? А! Дарваль. Я его до твоего возвращения запер в темнице и не трогал.
— Хорошо, я с ним сам поговорю, как освобожусь.
— В остальном все тихо и спокойно. Так что — принимай регентство обратно.
Тамиль поморщился:
— Вот уж не горю…
Новость о возвращении Искрящей мгновенно облетела дворец и стремительно понеслась дальше.
Аристократы ринулись приветствовать Ее Светлость и поздравлять с рождением наследника. Несколько дней во дворце было не протолкнуться, и герцогиня целыми днями только и занималась приемом посетителей и выслушиванием хвалебных речей. Это ее сильно утомляло и, в конце концов, она пожаловалась мужу. Тот долго не раздумывал и объявил, что все желающие засвидетельствовать Демиане свое почтение, должны обращаться за разрешением на посещение непосредственно к нему.
Поток аристократов мгновенно пересох.
В отсутствии герцога, Анри навел такого шороху, что герцог только диву давался, с каким энтузиазмом, скоростью и качеством теперь велись дела. Странное дело — количество прислуги сократилось вдвое, но дворец по-прежнему блистал и сверкал, а расходы на его содержание существенно уменьшились. При этом прислуга стала получать больше, и каждый старался не за страх, а за совесть.